Я — Темур, властитель вселенной

Крик совы как бы сообщал мне: «Эй, Амир Тимур, многие до тебя приходили в этот мир и уходили из него и от них не осталось и малейшего следа. Знай, что в этом старом мире смерть тысяч и тысяч людей не имеет значения, как не имеет значения опадание желтых листьев осенней порой. Подобно тому, как никто не считает количества тех опавших листьев, также никто не в состоянии подсчитать число умерших, запомнить все их имена. Запоминаются лишь имена тех, кто сумел оставить о себе след в памяти живущих здесь. Если люди и знают о Чингиз-хане, то лишь потому, что он сумел оставить о себе память в их сердцах. И ты, если не хочешь быть забытым подобно опавшим осенним листьям, должен оставить о себе незабываемую память в сердцах у людей. Эти несколько дней, что осталось тебе жить, очень быстро пройдут и ты, подобно всем другим, будешь покоиться в земле и Бог всеведущ, ты будешь лежать в земле в течении многих тысячелетий. После смерти у тебя будет вдоволь времени для отдохновения и покоя, поэтому проведи бодрствуя эти несколько дней своей оставшейся жизни, воздерживайся от спячки и старайся оставить память о себе в этом мире и так же, как ты сегодня вспоминаешь о славных делах Александра Македонского, пусть же другие, спустя тысячелетия вспоминают о твоих славных деяниях».

Спустившись с того холма и направляясь к шатру, я чувствовал в себе еще более окрепшую решимость стать завоевателем всей Вселенной, не допускать ни единого дня бездействия, пребывать в битве вплоть до последнего дня своей жизни, чтобы обо мне в этом мире осталась неизгладимая память, чтобы имя мое подобно именам простых людей, не стерлось из памяти живущих.

С утра следующего дня мы начали готовить средства для штурма, в этом участвовало все войско. В тот день противник ничего не предпринял против нас и было ясно, что Тогрул Булак слишком уж надеется на прочность стен своего города и воображает будто они смогут остановить нас.

На третий день мы начали штурм Халеба. Он начался на рассвете, мои воины ринулись наверх по деревянным и веревочным лестницам. Деревянные лестницы имели широкие ступени, а веревочные — крюки на концах, чтобы можно было забросив, зацепить их за гребень стены. Пока воины взбирались по ним, мы снизу осыпали осажденных множеством стрел из луков и градом камней из пращ. Наш обстрел не прекращался до тех пор, пока воины не добрались до верха стены, лишь в тот момент мы прекратили его, понимая, что рискуем поразить своих же.

Верхом я следовал вдоль стены и наблюдал как воины закрепляют позиции, захваченные на гребне стены. Как только им это удавалось, я отправлял к ним подкрепление. Через час нам удалось захватить позиции и укрепиться на семи участках гребня крепостной стены.

Моя задача заключалась в том, чтобы без промедления отправлять подкрепление тем, кто сумел закрепиться на верху стены, чтобы защитники не сумели оттеснить их. Вскоре стало ясным, что пробравшиеся наверх могут ворваться в город, открыть ворота, в которые хлынет моя конница.

Первыми удалось распахнуть восточные ворота и в них ринулись мои конники. Для закрепления захваченных позиций я велел им занимать находящиеся на их пути дома, выгонять из них жителей и убивать всех, кто вздумает сопротивляться.

Ворвавшиеся, не встретив особого сопротивления, прошли через весь город, достигли западных ворот и распахнули их. Одновременно со стен вниз ринулись те, кто взбирался на них. Обстановка складывалась таким образом, что я почувствовал необходимость самому быть внутри города.

До того времени ничего не было слышно о страшном Тогрул Булаке и я понял, что найду его в Арке (цитадели) и тогда выяснится, способен он сразиться со мной или нет. Но, добравшись к Арку, я обнаружил, что на нем вывешен белый флаг, означавший сдачу и понял, что Тогрул Булак не намерен далее сопротивляться.

Я крикнул вопрошая, кто является командующим той цитадели и почему он не показывается на глаза. В воротах показался человек крепкого сложения. Я спросил, не Тогрул Булак ли он? Тот ответил утвердительно. Я спросил: «Если желаешь сдаться, почему не велишь остальным своим прекратить сопротивление. Твой белый флаг, пока в городе идет сопротивление, это всего лишь хитрая уловка!»