Я тоже киллер

С утра моросил дождь, сырой воздух норовил пробраться под одеяло. Анатолий зябко поёжился и в два босых шага подошёл к окну, выглянул на улицу, передёрнул плечами и закрыл створки на шпингалет.

Вставать не хотелось, продукты были, а дел не было. Конечно, можно было помочь Дермидонтовне по хозяйству, что-нибудь починить, но не в такую погоду.

Под мягкий бархатистый шум дождя хорошо лежать в кровати и видеть сны. Можно смотреть в окно на падающие капли и думать о чём-то грустном. Впрочем, о грустном не обязательно, но, как правило, моросящий дождь навевает лирический настрой и мало способствует безудержному смеху.

Анатолий наслаждался спокойствием и ленью, витавшими во влажном воздухе. Леночка готовила завтрак и напевала. День обещал быть по-патриархальному тихим и неторопливым.

Внезапно дождь за окном усилился, перерастая в ливень, гулкие капли застучали по крыше. Всё громче и громче били барабаны дождя, загрохотал гром и сверкнула молния. Лена взвизгнула и доверчиво прижалась к Анатолию.

– Я боюсь.

– Не бойся, я с тобой.

И было в его словах столько нежности и любви, что Леночка моментально успокоилась. Она слушала, как капли ударяют в окно и поют о любви.

Всполохи оранжевых молний разрезали мокрое небо надвое. Тугие, жёсткие струи дождя забарабанили по крыше, покрытой ржавыми жестяными листами. В углу комнаты на потолке расплывалось тёмное пятно, явно от сырости. Анатолий поставил в уме ещё одну галочку предстоящих дел.

Стихия разгулялась не на шутку. Казалось, ветер и дождь навсегда поселились в трубе старого деревянного дома. Ливень мял и гнул растущие в саду деревья и, словно тысячи дятлов, долбил сгнившие брёвна.

Потоки воды неслись с прохудившегося неба ещё с полчаса. Гроза прекратилась почти так же внезапно, как и началась. Умывшееся небо сверкало голубым сапфиром, и нарисовавшееся во всей красе яркое летнее солнце ласкало теплом землю.

Леночка пригрелась возле тёплого бока Анатолия и… заснула. Влюблённый в неё Анатолий, как настоящий мужчина, охраняя ее сон, поплевал в потолок для приличия, закрыл глаза и провалился в мягкие объятия Морфея. И спали они вдвоём на одной узкой кровати, и снились им сны… про любовь.

* * *

Елена представляла себя принцессой в белом сказочном платье, на балу, в окружении многочисленных кавалеров, но видела она только одного – своего принца. «Толик», – повторяла она во сне имя любимого.

Леночка видела сон и счастливо улыбалась. Ей было хорошо и спокойно, она любила! Её любили! Женские грёзы. Возбуждение нарастало. Чувственные волны перекатывались по всему телу. Елена танцевала, словно летела над волнами, прижавшись к партнёру всей душой.

Анатолий тоже видел сон. Ему снилась она. Что-то гораздо большее, чем простое влечение, переполняло Анатолия, как бокал с шампанским, пьянило и звало за собой. Случилось чудо – их сны внезапно совпали, и он кружился вместе с Еленой в бешеном вихре танца.

Лена млела от счастья, мечтала, строила долгосрочные планы.

Анатолий желал владеть ей полностью, всей без остатка.

И в то время когда Анатолий мощно разрядился во сне, испытав оргазм, Елена только подходила к стадии сексуального влечения, её желание росло, но… Разница в женской и мужской психологии сыграла с влюблёнными шутку, правда, во сне.

Сексуально мужчины заводятся гораздо быстрее, чем женщины, они вспыхивают как порох, а женское влечение тлеет словно трут. Мужчинам в силу природы нужно всё сразу, здесь и сейчас. В то время как женская природа требует длительных ухаживаний для подогрева чувств. Женская любовь разгорается медленнее, зато и горит дольше.

Психология и либидо – это тонкая материя, но любовь гораздо тоньше и драгоценнее. Ночь, сон, двое. Он и она, такие разные, непохожие друг на друга внешне и внутренне.

У каждого свой духовный мир, своя маленькая Вселенная чувств и страстей. Лена и Анатолий, их сон распался на два отдельных, они потеряли друг друга, но наступит утро, и два влюблённых сердца проснутся в одной кровати, а проснувшись, будут любить друг друга. И у них всё получится, иначе быть не может.

* * *

День прошёл быстро, душа пела и работа спорилась. Анатолий сразу после обеда засел на крыше и пилил, строгал, заколачивал, спустившись вниз только к ужину.

Незаметно подкрался вечер, угомонились птицы, и солнце провалилось за горизонт. Влюблённые прошли в свою комнату, долго смотрели друг на друга, держась за руки, вздохнули и легли спать.

Анатолий проснулся с первыми петухами, полежал, думая о чём-то своём, потом поднялся, заскрипев кроватью. Лена заворочалась во сне, повернулась на бок и что-то спросила.

– Толик…

– Я здесь, спи, милая.

Он вышел на крыльцо, пробежал к калитке и замер, утонув в молочной дымке тумана. Колодец на улице, дома и сама улица – всё скрылось под густым плотным покрывалом.

Анатолий по памяти, вдоль забора, буквально на ощупь дошёл до колодца и набрал ведро воды, вращая скрипучий ворот. Ржавая длинная цепь лениво наматывалась на деревянное, изъеденное работой и временем бревно.