Я. Ты. Мы. Они

Ребенок сонно рассматривает меня. Вроде как и не спит, но и проснуться тоже не успел.

— Ты чего здесь?

— Наверху душно.

Вытаскиваю руку из-под одеяла и кончиками пальцев касаюсь лба Стаса. Горячий. Испытываю облегчение, словно с моих плеч сняли неподъемный груз. А потом сама же злюсь на себя за это — получается, что я ставлю интересы одного ребенка над интересами другого? Гадство какое. Но ничего не могу с собой поделать, Ромин диагноз, видимо всю оставшуюся жизнь будем преследовать меня.

— Лоб горячий, надо температуру померить, сейчас градусник принесу, — перелезаю через Стаса и пытаюсь встать с дивана, но, то ли от нервов, то ли от бессонной ночи, чуть не падаю обратно, Стас ловит меня сзади. Голова кружится, как я сразу-то этого не почувствовала?

— Ма, ты в порядке? — поддерживает меня за локоть сын.

— Да, ноги затекли… Ложись, я сейчас.

Смотрит на меня с недоверием, но я выдавливаю из себя улыбку и укладываю его на подушку, и хорошенько укрываю одеялом, хотя тот и бурчит, что ему и так жарко.

В коридоре пусто, зато на кухне уже не спят. Через дверной проем вижу Ромку, который сидит на диване и вполне жизнерадостно поедает завтрак и что-то смотрит в планшете. Сейчас он выглядит заметно лучше, чем ночью. А может быть, это мое больное воображение видело то, что ему хотелось? У страха же глаза велики.

Просто стою и разглядываю Рому. Долговязый, худощавый. Как бы его ни кормила, все не в коня корм, хомячьи щеки к нему так и не вернулись. Всегда модно уложенная челка, сейчас прилипла ко лбу, видимо хорошенько пропотел за ночь. Волосы у него мелируются лет с 12, Сашка был против, а по мне, пусть хоть в зеленый красится, лишь бы… Лишь бы было, что мелировать и стричь. Образ облысевшего и безбрового ребенка до сих пор сидит где-то в памяти.

— Пап, а давай все-таки на премьеру Паучка нового сходим?

— Ну, уж нет, мне премьеры Мстителей на всю оставшуюся жизнь хватило.

С моего места не видно всю кухню, поэтому пока я разглядывала сына, даже не подумала о том, где сейчас может быть Чернов

— Да ладно тебе, по-моему, клево было. Весь этот косплей.

— Это тебе клево, а мне показалось, что я попал на фрик-шоу. И ладно если б дети были, так взрослые же люди! Давай лучше чуть потом, а не на премьеру?

— А с ними зато атмосферней!

Слова-то какие мы знаем, «атмосферней»…

— О, мама проснулась, — совсем некстати замечает меня Рома. Мне нравилось слушать их разговор, такой домашний и уютный. Не хотела им мешать. Приходится выйти из своего коридорного укрытия.

Сашка стоит у плиты и пьет кофе, видимо только сварил, на плите стоит турка. Странно, что я запах не почувствовала. В отличие от Ромки, муж действительно смотрится не очень — небритый, помятый, с красными глазами.

— Как ты себя чувствуешь? — сразу же спрашиваю у сына, лишь бы не пялиться на Сашу.

— Нормально.

— Температура спала, 36,9, но это остатки, — поясняет Чернов.

Температура. Черт, Стас же. А я тут торможу стою.

— А где градусник? У Стаса тоже, кажется, температура. Должно быть, инфекцию какую-то подцепили.

Интересно, Саша тоже испытывает облегчение от мысли, что не только Рома болеет? Но по выражению его лица ничего не понять, а я и не всматриваюсь. Неправильно это искать в нем, пусть данное чувство будет только моим преступлением.

Хоть Саша и сказал, что температура спала, все равно подхожу к Роме и пытаюсь пощупать его лоб, но он уворачивается.

— Да в порядке я!

Сопротивляется, значит действительно лучше.

— Я его еще дважды лекарством напоил, — встревает Сашка.

— Ты вообще не ложился? — наконец-то я напрямую общаюсь к нему.

Он устало улыбается и разводит руками: — Спальные места закончились.

Значит, он меня вчера все-таки услышал. И что я могу на это сказать? После сцены в ванной? Так, ладно, займемся старшим ребенком. Саша протягивает мне градусник, хочу забрать его, но он отводит руку:

— Знаешь…

Я в растерянности смотрю на него. Тут, правда, перед лицом появляется его вторая руку, и я точно как Ромка на автомате уворачиваюсь от нее.

— Знаешь, по-моему не только мальчики что-то подхватили.

— Что?

Саша вздыхает, и мне кажется, что раздраженно. Видимо не нравится, что я увернулась от его прикосновения.

— Ты красная вся, по-моему, у тебя тоже температура, померь.

Он опять протягивает мне градусник, но я включаю упрямство.

— Сначала Стас.

И выхватив пресловутый градусник, разворачиваюсь и ухожу в спальню к пацанам.

Пока Стас валяется с градусником под мышкой, разглядываю спящего Дама. Странно, что он так и не проснулся со всеми нашими кроватными перетусовками.

Сейчас только шесть утра, а мне кажется, что прошел не один день со вчерашнего вечера.

37.6, замечательно.

— Ну и где вы заболели?

Стас неопределенно жмет плечами.

— Где-то.

— Да уж, где-то. Лежи, я тебе сейчас порошок разведу.

Как только появляюсь на кухне, Саша тут же протягивает мне кружку с горячим лекарством:

— Это последнее. Сейчас в аптеку схожу.

— Я сама схожу, — зачем-то начинаю я протестовать.

— Саня!

Не знаю, начали ли бы мы спорить дальше или нет, если б не любопытный взгляд Ромы. Да, не хватало еще при ребенке отношения выяснять.