Я. Ты. Мы. Они

«Как ты? Как самочувствие?»

«Жить буду»

И по возможности хорошо. Этого я уже не пишу, лишь добавляю про себя.

«Я рад»

Пффф… Ненавижу такие сообщения. Я рад. Понятно. Ясно. Вот что дальше можно на это сказать? Но Саша продолжает сам:

«Как дети?»

Дети. Да, безусловно, это самая безопасная на сегодня тема.

«Замечательно. Перестали быть брошенными сиротами. Сегодня забрала домой»

«Никто их не бросал. Никак не мог остаться. Там было пять взрослых на шестерых»

Оправдывается, значит, намек понял, уже не так все плохо.

«Ты себя этим успокаиваешь?»

Какая-то я сегодня злая.

«Ты поругаться хочешь?»

Ой, какие мы сегодня проницательные!

«Мечтаю»

Молчит. Тру-ля-ля. Ну, давай, ответь же, хоть что-нибудь.

В итоге вместо ответа, на экране высвечивается входящий звонок с именем «Саша». Отлично.

— Чего звонишь? Мы тут спим, между прочим.

— Вижу, как спите, — голос у него какой-то странный. Не то чтобы раздраженный, и даже не усталый, скорее уж какой-то потерянный, но при этом… радостный что ли. Сложнааааа…

— Так чего звонишь-то?

— Удостовериться, действительно ли ты там жива? — то ли говорит, то ли спрашивает он. Все понятно, будем играть в слова.

— Жива, как слышишь.

— А вдруг это не ты?

— А кто?

— Ну не знаю, мало ли, — он еще и шутки вздумал шутить. Вот сейчас бы как взять, да отключиться… — Чем докажешь?

Хмммм….

— Ты — мудак, — говорю, а самой так тепло на душе становится. Нет, ну, правда, же? Мудак!

— Значит, все-таки ругаться?

— Угу.

Почему-то мне кажется, что он там улыбается. Эй, ну я же не повеселить тебя звоню.

— Тогда начинай.

— Так неинтересно. Давай, ты будешь что-то говорить, а я буду огрызаться? Ну и через раз добавлять, что ты — мудак?

— Я смотрю, тебе это доставляет удовольствие? — по голосу слышу, что Сашка прям духом там восстает.

— Безумно.

— Знал бы раньше, что тебе нравиться ругаться, был бы пожестче с тобой… — теперь он игрив, флиртует он там со мной что ли?

Вот же, скотина, весь кайф обломал. Теперь уже вся моя игривость куда-то улетучивается.

— Подожди, дай угадаю, а если б знал, что я верность люблю, то не совал бы свой хер куда-то попало?

— Саня!

А что Саня? Саня, Саня… Настроение опять портится. И чего меня сейчас повело, не за этим же писала. Поругаться, но так, без выяснения отношений.

— Ладно, проехали. Я чего писала-то. Нам поговорить надо.

— Сейчас?

— Нет, не сейчас. Ты когда прилетаешь?

— Послезавтра.

— Отлично, вот послезавтра и поговорим.

И отключаюсь.

Ну что ж, первый шаг сделан, а там посмотрим… кто кого.

___

Нас пригласили в гости.

Борисовы жили за городом в огромном доме, с бассейном, мангальной зоной, собственным садом и прочими плюшками, которые прилагаются к статусу известного юриста и именного партнера.

Когда мы с семейством выгрузились из такси, у меня, если честно, дыхание сбилось от увиденных размахов. А еще стало страшно, что если мы, не дай Бог, что-нибудь сломаем, то придется отдать мужа в вечное рабство его начальству.

Мы шли по широкой тропинке к дому, а я все ошарашено крутила головой по сторонам. Сама злюсь на себя, можно подумать, что меня из деревни вывезли первый раз в цивилизацию. Но к такой роскоши меня жизнь точно не готовила. Сильнее прижимаю к себе Кира и хватаю за руку Ромку к явному неудовольствию последнего.

— Саш, смотри за Стасом, пожалуйста, у меня руки закончились…

Муж фыркает. Его как раз ничего не смущает.

— Расслабься, тебе понравится.

Как тут можно расслабиться, я не знаю. Потому что чувствую себя самозванкой в джинсах и футболке, да с гулькой на голове, которую вдруг пригласили на бал. Чернов сказал, едем на дачу. Ну, я и собиралась на ДАЧУ! А не на загородную виллу.

Муж действительно чувствовал себя спокойно, а дети… Детям было интересно, тоже впечатлены размахом, и… а так-то им просто без разницы что и где громить.

Впрочем, паникую я зря. Грозный Сашкин начальник, Борисов Виктор Мстиславивич, оказался компанейским мужиком, который все время сыплет анекдотами и постоянно разливает всем коньяк. К вечеру я даже отважусь называть его Витей. Хотя меня об этом попросили раз пятнадцать.

Его жена Ольга изначально одним своим видом вызывала во мне кучу комплексов и сомнений. Она была настолько прекрасна, что я бы на месте Виктора Мстиславовича, ой, то есть Вити, просто не выпускала ее из дома без паранджи. И дело даже не во внешности, хотя природа ее явно не обделила — стройная, гибкая, красивая. Она вся была… пропорциональная! Не знаю, как сказать это иначе. Но мне с моим длиннющим ростом и большим ртом, только и оставалась страдать по этому поводу. А еще у нее была осанка царицы и взгляд истинной хозяйки.

Нет, это не было доминированием, это было знание себе цены.

Глядя на нее, я только и могла думать о том, насколько чисто у меня вымыты дети, и не стыдно ли их вообще показывать людям.

На самом деле, Оля отнеслась к нам настолько радушно, будто только нас в этом доме и ждали. И это тоже поначалу поставило в тупик.