Я. Ты. Мы. Они

— Ага, так показал, что аж пришлось два спарринга проиграть.

— Как проиграть? — сказать, что я удивилась, не сказать ничего. Не то, чтобы я считала его непобедимым, просто знала, что у Дамира достаточной высокий уровень, он являлся победителем многих соревнований, и в Москве еще нужно было поискать соперника, которому он мог уступить.

— Проще простого. После той восторженной рекламы, что ты мне там устроила, только и осталось, что проигрывать, — говорит он легко и насмешливо, кажется, проигрыш его совсем не расстроил.

— Ты специально что ли? Поддавался?

— Ага, — совсем просто замечает он.

— Зачем?

— Да ты им просто так в красках расписала все мои успехи, что у пацанов прям глаза горели меня на место поставить. У них уровень, конечно, так себе, но парни они неплохие. Так что пусть немного кайф половят от того, что меня сделали. С меня ж не убудет.

— Подожди, — все еще не понимаю я. — Ты им специально что ли проиграл, чтобы они с тобой общались?

— Нет, я специально поддался, чтобы им потом со мной интересней было бороться. Азарт хоть какой-то был.

Непонимающе морщу брови.

— Да блин. Смотри. Ты ж меня там преподнесла как звезду мирового спорта. Спасибо, конечно, но тут ты загнула. Народ прям жгло меня испытать. За-ра-нее. Ну, я и дал людям то, что они хотели. Не сразу, конечно, посопротивлялся чуток, чтобы думали, что заслуженно победу вырвали. Ну и уж совсем, чтоб лохом не выглядеть.

Этот тоже, видимо, за языком не следит.

— Дамир!

— Что Дамир?! Да там все элегантно прошло, им кажется, что они у меня со скрежетом победу вырвали.

— Как-то цинично звучит.

— Да нет, просто мне показалось, что им обиднее было бы, если какой-то незнакомый перец их тут же всех уложит.

— И тебе не обидно?

— На что? Я ж себя знаю, и свой уровень тоже. Говорю же, с меня не убудет.

 Я какое-то время размышляю над словами Дамира.

— Я бы так не смогла. Поставить себя в заранее невыгодное положение, чтобы другим… комфортно было?

Кажется, я стала понимать его мотивы. Он хотел общаться на равных с новыми знакомыми, а резкая и безапелляционная победа, могла создать пропасть между ними.

— Ты-то как раз и смогла. Между прочим, всегда так делаешь.

— Как? — не понимаю я.

— Берешь весь огонь на себя. Чтобы всем остальным удобно было — нам, Саше, родителям твоим, окружающим… Всем.

— Это хорошо или плохо?

Парень неопределенно жмет плечами.

— А пойди его пойми. Если делаешь, значит так тебе надо.

Мне почему-то становится неловко от его наблюдений, и я пытаюсь отшутиться:

— Кто-то у нас философом стал.

— Возможно. Только философы мудрости учат, а я еще могу и совет дать, — вроде бы и юморит, а у самого взгляд хитрый-хитрый. Видимо, давно мне что-то сказать хотел.

— Дамир, мне сегодня вот только со стороны 17-летнего пацана советов не хватало.

Говорю, а потом сама пугаюсь. Вдруг обидится? Он же не виноват, что меня Алена с утра накрутила.

— О, тогда мой совет точно в тему придется.

Хочу ли я слышать советы? Вот Алена сегодня все мне на голову так вываливала, вроде бы с благими целями, но вышло как-то паршиво. А Дам даже не спрашивает, скорее предлагает.

— Ладно, немного житейской мудрости на ночь мне не помешает,

— Итак, уважаемые дамы и господа, — театрально начинает он… За что получает полотенцем по голове. — Ай, ладно-ладно. Серьезно скажу. В общем так. Сань, хочешь быть счастливой, будь ей.

Не знаю, чего я ожидала, но явно не этого.

— Это все? Вся мудрость твоя?

— Заметь, я за нее денег даже не просил.

Еще раз полотенцем, но в этот раз он уклоняется. Вот же…

— Женщина, вот что ты психуешь сразу? — он смотрит с насмешкой, и мне от чего-то тоже становится легко. Как же я устала от всей этой серьезности. — Слушай, все предельно просто. Если ты чего хочешь, просто возьми и сделай это. Без всяких если и почему.

— Ты сейчас о чем? — с подозрением интересуюсь у него.

— О чем угодно. Совет универсален и применим к чему угодно. Ты просто слишком много думаешь.

— Зато вы не думаете совсем…

— Не соглашусь. Думаем, просто не всегда о том, о чем надо. Я, кстати, все.

С непониманием смотрю на него. Ах да, он про овощи, нарезал все.

— Спасибо.

— А вот за это и плату уже можно стребовать, — и улыбается, довольныыыый.

Не, этот тоже жене нервы трепать будет.

Вскоре все возвращаются домой. Ужинаем, затем дети разбредаются по своим делам. Дам в качестве платы за свои восточные мудрости моет посуду. Впрочем, он не в обиде, лишь с неким снисхождением смотрит на меня. Ну не должны так дети смотреть на родителей?!

Я немного порисовала с девочками, а потом запихала их в ванную, заставила парней разгрести завалы в комнате, который они успели уже устроить за пару часов нахождения в квартире. Дети!

Ближе к полуночи, наконец, осталась одна. Сидела на кухне и пила чай, размышляя над событиями сегодняшнего дня.

Как там говорил Дам? Если ты чего-то хочешь, то просто сделай это?

Ладно, попробуем.

«Привет», — пишу я в месенджере.

В Москве еще только восемь часов, так что Сашка спать не должен. Если, конечно, ничем другим не занят.

«Привет»

Многословно. Пока я думаю над продолжением, приходит следующее сообщение.