«Я встретил вас…»

«О, этот Юг, о, эта Ницца!..» – Посвящено памяти Е. А. Денисьевой. Тютчев прожил в Ницце до 4 марта 1865 г. «Странную роль сыграла Италия в моей жизни… – писал он дочери Анне весной 1865 г. – Дважды являлась она передо мной, как роковое видение, после двух самых великих скорбей, какие мне суждено было испытать…» (Первая скорбь – смерть Эл. Тютчевой.)

С. 193. «Когда на то нет Божьего согласья…» – Посвящено дочери поэта Дарье Федоровне Тютчевой (12 апреля 1834, Мюнхен – 13 апреля 1903, Петербург). Передавая стихотворение дочери, Тютчев сделал внизу следующую приписку на французском языке: «Моя милая дочь, храни это на память о нашей вчерашней прогулке и разговоре, но не показывай никому… Пусть это будет иметь значение лишь для нас двоих… Обнимаю и благословляю тебя от всего сердца. Ф. Т.». Эту тайну отца и дочери не разглашали в семье – она заключалась в увлечении девушки самим императором и резко отрицательном отношении к этому ее отца. Дарья Тютчева так и не вышла замуж.

С. 193. «Есть и в моем страдальческом застое…» – Посвящено воспоминанию о Е. А. Денисьевой.

С. 195. «Певучесть есть в морских волнах…» – Мусикийский – музыкальный. Мыслящий тростник

– образ, восходящий к известному афоризму Б. Паскаля: «Человек не более как самая слабая тростинка в природе, но это – тростинка мыслящая» («Pеnseеs» – «Мысли»). Написано в Петербурге, во время поездки Тютчева с сестрой Елены Денисьевой Марией Александровной Георгиевской, которой поэт изливал свою душу, на Острова.

Друг у моему Я. П. Полонскому. – Дружеское послание Якову Петровичу Полонскому (1819–1898), сослуживцу Тютчева по Комитету цензуры иностранной, в ответ на его также стихотворное послание «Ночной костер зимой у перелеска». Полонский долгое время ухаживал за дочерью Федора Ивановича Марией и даже делал ей предложение.

С. 196. «Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло…» – Воспоминание о Е. А. Денисьевой, обращенное, скорее всего, к Александру Ивановичу Георгиевскому (1829–1911), который, как никто другой, знал многое из отношений Тютчева с его «последней любовью» и даже оставил о них воспоминания. (Литературное наследство, т. 97, кн. вторая. М., 1989. С. 104–162.)

«Молчит сомнительно Восток…» – Стихотворение в аллегорической форме выражает мечты Тютчева о политическом и национальном возрождении восточных славян. Мнение же по этому поводу И. С. Аксакова: «Здесь под образом восходящего солнца подразумевается пробуждение Востока… Однако образ сам по себе так самостоятельно хорош, что очевидно, если не перевесил аллегорию в душе поэта, то не подчинился ей, а вылился свободно и независимо». («Биография…» С. 118.)

С. 197. «Как неожиданно и ярко…» – Это стихотворение и идущее следом «Ночное небо так угрюмо…» написаны в августе 1865 года в Овстуге, где поэт проводил свой очередной отпуск. Были любимыми стихотворениями Л. Н. Толстого.

С. 199. «Нет дня, чтобы душа не ныла…» – Несколько стихотворений поэта (в том числе и это), посвященных его «последней любви», хранилось в семье Георгиевских, а потом перешло к сыну Денисьевой, Ф. Ф. Тютчеву. Он, в свою очередь, опубликовал их в журнале «Исторический вестник», т. XCIII, 1903, июль. С. 202–208, вместе со своей статьей «Федор Иванович Тютчев. Материалы к его биографии». В день написания стихотворения, 23 ноября 1865 г., поэту исполнилось 62 года.

«Как ни бесилося злоречье…» – Биографы поэта, хотя и сомневаясь, относят его к Надежде Сергеевне Акинфиевой (1839–1891), урожд. Анненковой, внучатой племяннице кн. A. M. Горчакова. Поговаривали, что дядя, старше племянницы более чем на сорок лет, был влюблен в нее и даже предполагал жениться на ней. Но можно все же предположить, что стихотворение относится к Е. А. Денисьевой. (См.: Г. Чагин. «О ты, последняя любовь!..»)

С. 200. «Тихо в озере струится…» – Во второй половине 1860-х гг., в связи с возрастом, усталостью, Тютчев все чаще проводит летние дни вблизи Петербурга, в Царском Селе. Там и написано это стихотворение в июле 1866 г. «Оракул наших дней», провидец, мог ли он тогда предположить, что ровно через семь лет, в том же июле и в том Царском, он закончит дни свои.

С. 200. «Когда дряхлеющие силы…» – Стихотворение обращено к кн. П. А. Вяземскому, которого было за что критиковать. Во-первых, князь нападал на редактора «Московских ведомостей», браня его за откровенный национализм (а Тютчев был близок к редакции московской газеты), а во-вторых, Вяземский нападал на роман Л. Н. Толстого «Война и мир», что также претило Федору Ивановичу. Интересны и две последние строчки стихотворения, в которых поэт, справедливо упоминая «старческую любовь» свою и кн. А. М. Горчакова, критикует «сварливый, старческий задор» Вяземского.