Я взлечу

– Нет, ма я говорить не буду. – Он всегда поправляет меня, когда я зову ее по имени. – Ей и так сейчас нелегко. Бри, надо научиться забивать на людей. Далеко не на всех стоит тратить силы.

– Я в курсе, – бормочу я.

Трей щиплет меня за щеку.

– Пока что-то не заметно.

– Что, и это все? – удивляюсь я.

– В смысле?

– Ты не будешь читать мне нотацию?

Трей кладет в рот еще горсть хлопьев.

– Не-а, пусть ма читает, когда узнает. А она, поверь, узнает. Я уже и попкорн приготовил.

Я бью его подушкой по лицу.

Звонят в дверь. Трей отгибает край занавески, выглядывает.

– Остаток Несвятой Троицы пожаловал.

Я закатываю глаза.

– Скажи им, что меня нет дома.

Трей идет открывать – и, разумеется, говорит:

– Всем привет, Бри вон там сидит, – и оглядывается на меня с кривой ухмылкой тролля, не показывая зубов. Вот гад.

Парни входят, Трей хлопает каждого по плечу.

– Давненько не виделись. Как жизнь?

Малик отвечает, что все нормально, но пялится при этом только на меня, как будто говорит со мной. Я внимательно смотрю в телевизор.

– Подготовка к ACT и SAT уже задрала, – говорит Сонни.

Я им горжусь! Он наконец-то смог внятно что-то сказать Трею. Помню времена, когда он так страдал от влюбленности, что всегда при нем начинал заикаться и запинаться. Иногда мне кажется, что он и до сих пор влюблен. Трей с самого начала был в курсе, но только посмеивался. Зато, когда мы были в пятом классе, кто-то из друзей Трея назвал Сонни словом, которое я отказываюсь повторять, он тут же перестал быть другом Трея. В шестнадцать брат называл токсичную маскулинность «той еще наркотой». Кое в чем он классный, да.

Трей садится на подлокотник дивана.

– Сон, да расслабься ты хоть немного. Эти тесты ведь можно пересдавать.

– Я в курсе, но будет лучше смотреться, если я сдам на отлично с первого раза.

– Не, если ты сдашь на отлично, будет офигенно смотреться, и точка, – отвечает Трей. – Ты умный, у тебя все будет нормально.

У Сонни слегка розовеют щеки. Ну точно, до сих пор влюблен.

Какое-то время за нас за всех разговаривает только телевизор. Вернее, герои сериала «Отжиг». Я честно смотрю в экран, но чувствую на себе взгляды Сонни, Малика и Трея.

– Ну что, – спрашивает брат, – так и будешь делать вид, что их тут нет?

Я закидываю в рот хлопья.

– Ага.

Трей выхватывает у меня из рук миску хлопьев. Потом – нагло и беспардонно – стаскивает мои ноги со спинки, заставляя сесть прямо.

– Требую извинений! – говорю я.

– Извинения приняты. Но твои друзья пришли к тебе, а не ко мне.

– Мы хотели собраться втроем, – говорит Малик. – Ну там, в игры поиграть, расслабиться.

– Ага, как раньше, – добавляет Сонни. Я громко хрущу хлопьями.

– Бри, ты серьезно? – спрашивает Малик. – Ты вообще с нами не разговариваешь?

Хрум-хрум.

– Извините, ребят, – говорит Трей. – Похоже, она настроена решительно.

Мой брат – воплощение зла. Почему? Потому что он опускает свою задницу рядом со мной на диван, вот только посередине пути притормаживает и испускает самый громкий и смачный пук на свете. Прямо. Мне. В лицо.

– Охренел? – визжу я, вскакивая на ноги. – Фиг с тобой, уже ухожу!

Трей, зловеще хохоча, раскладывает ноги поперек дивана.

– Это моя месть. Нечего грязные ноги в лицо совать!

Если я и пошла с Сонни и Маликом, это еще не значит, что я буду с ними разговаривать. Мы идем по тротуару и молчим. Тишину нарушает только отцовский кулон, мерно стучащий о мой свитер.

Малик нервно дергает завязки своей толстовки.

– Классные тимбы.

Первый раз их надела. Джей так и не вышла из спальни, а Трей ничего не заметил, ему слишком плевать на одежду. Ну серьезно, он носит одни и те же найки семь лет и не собирается прекращать.

– Спасибо, – бурчу я.

– Где взяла? – спрашивает Малик.

– Откуда они у тебя взялись? – уточняет Сонни.

– Извините, я не знала, что это ваше дело.

– Бри, да ладно тебе, – говорит Сонни. – Ты же понимаешь, мы ничего такого не хотели.

– Ого, какая халтура, кто ж так извиняется?

– Прости нас, пожалуйста, – говорит Малик. – Так лучше?

– Смотря за что простить.

– За то, что не поддержали, – говорит Сонни.

– И за то, что теперь все не как раньше, – добавляет Малик.

– Почему это? – Я прекрасно знаю, что он имеет в виду, но хочу, чтобы они сами это сказали.

– Мы стали мало времени проводить вместе, – признает Малик. – Но не делай вид, что это все мы виноваты. Ты тоже совсем не та, что прежде.

Я останавливаюсь. Мимо проезжает побитый «кадиллак», который старше моих дедушки с бабушкой. Миссис Карсон, его хозяйка, сигналит и машет рукой. Мы машем в ответ. Типичный Сад.

– И в чем же я не та? – уточняю я.

– Ты-рэпер – это какая-то совсем отдельная личность. Я ее не знаю, – отвечает Малик. – Ту девочку, которая вчера в инстаграме[10] вещала, точно.

Блин.

– Вы тоже это видели?

Сонни кивает.

– Угу, как и пол-интернета. Но, честно, я бы тоже разозлился… – Он разводит руками.

– Одно дело – разозлиться, другое – вот это вот, – возражает Малик. – А в школе…