Я взлечу

– Стоп, в школе-то что не так? – спрашиваю я. – Это вам все время не до меня, потому что у вас есть кто-то еще. Если что, я не против, но притворяться, что мне не больно, не стану. А еще вы без меня сидели сталкерили Шустрого.

– Я решил, что тебе и своих проблем хватает, чтобы еще и об этом думать, – отвечает Сонни. – Мы знаем, что твоей семье сейчас непросто.

– Дело только в этом? Или вы… – Я что, правда сейчас произнесу это вслух? – Или вы меня стыдитесь?

Жесть как глаза щиплет. У меня в голове давно уже поселился тоненький голосок, который твердит, что Сонни и Малик слишком классные и популярные в Мидтауне, чтобы общаться с аутсайдером вроде меня. Они далеко пойдут и уже делают первые шаги, зачем им я, если я шагаю только к директору и обратно?

Звучит убедительно. Так убедительно, что я вполне это допускаю.

– Да что за ерунда? – почти кричит Сонни. – Бри, ты моя сестренка! Я тебя знал, еще когда ты боялась Большой Птицы!

– Ну блин, ну не бывает таких огромных птиц! Как вы не понимаете?

– Мы знали Малика, когда он целый год проходил в одной джинсовой куртке!

– Это была мегаудобная джинсовая куртка! – оправдывается Малик.

– И вы знали меня, – заключает Сонни, – когда я фанател по Джастину Биберу.

Ой, это было ужасное время. Недавно он наконец переключился на Шона Мендеса.

– Еще раз включишь при мне Baby, убью, – грожу я.

– Вот видишь? Мы прошли вместе огонь, воду и медные трубы, – говорит Сонни. – Даже великий спор о Киллмонгере как-то пережили.

Я закусываю губу. Мы переглядываемся.

– Не. Был. Он. Никаким. Антизлодеем. – Я хлопаю на каждое слово. – Самый настоящий злюка!

– Правда, что ли? – удивляется Малик. – Он хотел освободить чернокожих!

– Накия тоже хотела! – возражаю я. – Только она почему-то женщин не убивала!

– Скажи, как тебе удалось посмотреть тот флешбэк и остаться равнодушной к его великолепной заднице? – спрашивает Сонни. – Просто как?

Я цокаю языком.

– К Дора Миладже, которой он перерезал горло, я почему-то равнодушна не осталась.

– Короче, я о чем, – перебивает меня Сонни, – в жопу все разногласия. Мы всю жизнь друг друга знаем, и это у нас не отнимешь.

Он протягивает нам кулак, мы, как всю среднюю школу, стучим в него своими, хлопаем друг друга по плечу и показываем знак «виктори».

– Бам!

Бам – и помирились.

***

Ну, временно. Понимаете, однажды я буду старой и седой (но без морщин – чернокожие всегда гладенькие), и внуки попросят рассказать про моих лучших друзей. Я расскажу им, что мы с Сонни и Маликом дружили с материнской утробы, что были готовы друг за друга в огонь и в воду, что они мои братья, хоть у нас и разные родители.

А потом я расскажу, как наша дружба была разрушена из-за какой-то несчастной игры про Марио на картинге… Я сейчас швырну эту чертову приставку через всю гостиную Малика!

– Ты посмел кинуть в меня ракушкой? – визжу я.

Малик хохочет, а его Марио обгоняет моего Тоада. Йоши Сонни впереди нас обоих. Это уже третий заезд. В первом победила я, во втором Сонни, и Малик, хитрая жопа, от отчаяния решил играть грязно.

Ладно, ладно, он пользуется ракушками по назначению, но против меня-то зачем! И вообще, хочешь бросить ракушку – делай это Боузером!

– Эй, ты мешала мне проехать! – оправдывается Малик. – Марио просто выполняет свою миссию.

– Окей, забыли. – Но я еще возьму реванш. И не только в игре. Однажды он о чем-нибудь меня попросит, завтра или через десять лет, а я ему: «А помнишь, как мы играли в “Марио” и ты швырнул в меня ракушкой?»

Мелочность у меня в крови.

Но Тоад несокрушим. Малик его, конечно, повалил, но он тут же вскакивает и нагоняет Йоши.

– Кстати, в пятницу глава управления образования проведет встречу с родителями, – невзначай говорит Сонни.

Я разворачиваюсь к нему.

– Правда?

– Да! – Он подпрыгивает и машет руками. – Я! Вас! Уделал!

Снова смотрю на экран.

– В смысле? Не-е-е-ет!

На секунду отвернулась, а Йоши успел первым прийти к финишу.

Малик падает поперек дивана и хохочет до визга. Глазам своим не верю.

– Ах ты мелкий засранец!

Малик хлопает Сонни по плечу.

– Это было красиво, чел. Реально красиво.

Сонни отвешивает поклон.

– Спасибо. Но я правду сказал. – Он садится рядом со мной. – Насчет встречи в пятницу.

Я отодвигаюсь от него и, увы, оказываюсь слишком близко к Малику. Отсаживаюсь в кресло.

– Не желаю тебя слушать, гнусный читер!

– Ого, Бри, в мире столько вкусов, а ты все равно кислая, – говорит Сонни. – Это не шутки.

Малик вытряхивает из волос кошачью шерсть. Где-то бродит второй ребенок тети Шель, MC Коготь. Это его Малик так назвал, да.

– Ага, – говорит он. – А еще школа наймет на охрану копов. Маме письмо прислали.

Я кладу руки на колени.

– Серьезно?

Сонни уходит в кухню.

– Да! Попросили учеников, родителей и опекунов прийти на встречу и высказаться.

– Вряд ли это на что-то повлияет, – отвечаю я. – Просто сделают что хотят.

– Увы, – соглашается Малик. – Чтобы их переубедить, должно произойти что-то очень мощное, и нет, Бри, я сейчас не намекаю на то, чтобы выпустить запись.

– Правда не намекаешь? – спрашиваю я.