Я ж не только мать. Дарить любовь, не изменяя себе

Я снова ощущала себя зрелой современной матерью, сил прибавилось, притворство ушло, жизнь наладилась. Но открытые отношения с детьми требуют последовательности, к которой я оказалась не готова. Вообще, вспоминая тот период, вижу, что я больше думала о себе как о современной матери, чем реально ею была.

Итак, разошедшиеся взрослые люди могут быть с какого-то момента готовы к новым отношениям. Что абсолютно нормально и приветствуется. Гипотетически. В один из выходных муж как обычно забрал детей, а я ушла с головой в вязание. Вечером они вернулись, мы о чем-то весело перекинулись парой слов, муж ушел, а мы с детьми сели ужинать. Я как обычно спрашиваю, куда ходили, что вкусного ели и не сходить ли нам в то же кафе, если им так понравилось, как вдруг улавливаю по их разговорам, что в то самое кафе они ходили не втроем. То есть, черт побери, там была еще девушка. ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА. Ууу, Юлия, никакая ты не современная зрелая мать, а по-прежнему влюбленная и уязвленная жена, так и не пережившая развод с мужем. А с детьми-то открытые отношения, все по-честному, надо держать марку. Но горло сдавлено, говорить тяжело, веселый тон улетучился, вкусный торт из кафе уже обсуждать не хочется. И я слилась – позорно так, по-детски. Свернула разговор и ушла. Дети, кажется, вообще не поняли, что случилось, почему у меня настроение испортилось. Но тогда мне хватило сил переломить себя и действовать последовательно: раз дети легко поняли про развод, значит, и про другие мои чувства поймут. Я вернулась за стол и выдала им следующий набор тезисов:

• мы с папой не живем вместе, но я должна внести поправку: папа меня разлюбил, а я его нет – такое бывает;

• я папу по-прежнему люблю, но уважаю его чувства и желания и не заставляю с собой жить, если он меня разлюбил;

• каждый из нас должен быть счастлив и имеет на это полное право;

• поэтому ваш папа имеет полное право на отношения с другими женщинами;

• но моя любовь к нему не дает мне спокойно принять это его право на счастье;

• поэтому мне больно и неприятно слышать о подругах папы;

• поэтому прошу вас не рассказывать мне о них, чтобы не ранить мои чувства.

В ответ я услышала: «О’кей, без проблем». И все. Просто и быстро. Если говоришь правду, а не придумываешь что-то, выкручиваешься, если не пытаешься себя выгородить.

С этого момента меня совсем отпустило. Я поняла, что живу с людьми: да, дети – это те же взрослые, только с меньшим пока опытом, от которых я вправе ожидать сочувствие и поддержку, потому что они полностью в курсе происходящего. Без иллюзий и притворства. Я считаю их достойными правды о себе и своих чувствах. И ожидаю того же от них.

Прошло уже десять лет, а я только сейчас смогла ответить на вопрос: что со мной тогда произошло, почему я испугалась сначала быть с детьми откровенной? Почему я готова была «вернуть» мужа, с которым, очевидно, уже не была бы счастлива, лишь бы перед детьми играть в «счастливую семью»?

Виной всему страх. Страх вопросов, на которые не смогу ответить, страх, что дети не поймут, что не захотят жить со мной, а попросят переехать к отцу. Но самое страшное: я вдруг испугалась разговора с моими детьми. Это же мои дети, мы их воспитывали, мы с ними разговаривали, а тут я почему-то решила, что они меня не поймут. Списываю свои поступки того периода исключительно на психологическое состояние. Сейчас я точно знаю, что если бы сказала детям правду сразу, то перенесла бы развод гораздо легче.

Открытость и честность вообще залог успеха в отношениях со всеми. Мне так кажется. Такой подход экономит время и лишает иллюзий. А детей такой подход во многом готовит к жизни. Я придерживаюсь четкой позиции: я хочу сама разъяснить своим детям принципиальные для меня вещи, прежде чем им разъяснят их другие люди, апеллирующие к другим ценностям. Умалчивать и уходить от прямых ответов, надеясь, что ребенок потом, «когда вырастет», сам все узнает и поймет – не моя тактика.

Правило «откровенность за откровенность» сработало – не все, но очень многое мы можем обсуждать с детьми без стеснения. Стали ли мы от этого ближе? Доверяют ли они мне свои секреты? Нет, самое сокровенное об их жизни я не знаю и не хочу знать. Главное, что я хотела бы донести до них, и, надеюсь, мне это удалось: я рядом и со мной можно разделить не только радость, но и горе, потому что я в силах понять и помочь пережить.

«Мама, тебе лучше это не смотреть, там много мата»

Как мы с детьми научились уважать друг друга

В общении с детьми я стараюсь следовать двум правилам: проявлять уважение и не навредить.

Как можно навредить ребенку – да еще и так, чтобы он на всю жизнь запомнил и поминал меня «добрым словом»? О, это легко.