Я ж не только мать. Дарить любовь, не изменяя себе

Родители чаще всего звали меня на свою территорию, чем заходили на мою. Папа, например, обожал сказку Пушкина о золотом петушке. Мне кажется, он начал мне ее декламировать лет с четырех, а уже лет с пяти мы с ним взахлеб рассказывали ее наизусть вместе.

Царь ты наш! отец народа! –

Возглашает воевода, – Государь! проснись! беда!

Вот это вот «Государь! проснись! беда!» мы так истошно орали, что мама начинала беспокоиться, не случилось ли чего. Не помню, чтобы мы читали сказку про грибок, зайчиков или еще чего-то – а вот царь Дадон был со мной все детство.

Да, были еще совместные просмотры диафильмов. О, это гениальное изобретение, будто специально созданное для того, чтобы родители не забивали на детей. Ведь диафильмы ребенок не может сам себе включить – ну по крайней мере в том возрасте, когда они ему действительно интересны. И тут родители выступают настоящими магами: папа вешал белую простыню, доставалась коробку с маленькими катушками, на каждой из которой было название сказки. Пока устанавливали проектор, можно было выбрать, какие истории будем смотреть. «Али-Баба и сорок разбойников», «Золотая антилопа», «Красная Шапочка», «Легенды и мифы Древней Греции» – все это для меня озвучено голосами родителей. Но мне всегда было очевидно, что выбирали они эти сказки исходя из своих интересов тоже.

А фильмы? Не припомню опять же, чтобы я с кем-то из взрослых смотрела свои любимые фильмы-сказки Михаила Ромма – вот эти все музыкальные истории, начинающиеся с открывающей ставни бабульки. Ну вы должны помнить.

А вот как боялась голову высунуть из-под одеяла одним прекрасным вечером – прекрасно помню. Бабушка с дедушкой еще потом удивлялись, а чего это, действительно, их пятилетняя внучка никак не может отойти от вечернего кинопросмотра? А и правда, чего это я. Просто после программы «Время», которую я почему-то смотрела, – наверное, потому что она шла после «Спокойной ночи, малыши» – в субботу вечером начался дивный фильм, как раз для детей, – «Человек-невидимка». Американская черно-белая экранизация 1933 года, включенная, между прочим, в классическую серию фильмов ужасов студии Universal. И вот я, пятилетняя, наблюдаю, как главный герой начинает потихоньку, медленно так, разматывать свои бинты, и выясняется, что подбородка нет, а потом и глаз нет – ничего нет! На всю жизнь запомнила этот страх. Такое со мной любили смотреть, опять же зазывая на свою территорию.

Как и с едой – мне предлагали массу всего интересного посмотреть, послушать, почитать, а дальше я уже выбирала сама – вернуться к своими зайчикам и бабульке со ставнями или приобщиться к чему-то интересному родителям.

Когда мне было тринадцать лет, в России начали показывать по телевизору британский сериал «Дживс и Вустер». Мама с инязом в кармане и работой над школьными учебниками по английскому языку не могла, конечно, упустить возможность посмотреть легендарную экранизацию Пелема Вудхауза. А я просто хотела посидеть рядом, ну и заодно узнать, что там уж такого смешного в этом странном сериале. «Дживс и Вустер» – пример отличного английского юмора, замешанного на блистательной игре Стивена Фрая и Хью Лори. Маме бы, конечно, смотреть в оригинале, но тут мне повезло, в 1994 году такой возможности у нас еще не было. Я мало что понимала в сюжете, но мне нравились их костюмы, беготня, ухмылка Дживса и музыкальная заставка к сериалу. А еще мне очень нравилось, что у меня есть что-то общее с мамой, о чем я могу поговорить с ней на равных, по-взрослому. Никто из моих друзей понятия не имел о существовании Дживса и Вустера, а меня буквально разрывала гордость за саму себя.

Со мной никогда не играли, притворяясь, что это интересно, – вот что важно, мне кажется. Мне не читали то, что неинтересно чтецу. Кажется, каждый, кто вступал со мной в любые совместные развлечения, пытался сделать это занятие обоюдно интересным – и от этого получалось очень задорно и увлекательно. А кто же тогда трещал мне над ухом погремушкой и читал сказку про грибок? Кто же теперь вспомнит.

«Ну и куда ты пойдешь? На няню будешь зарабатывать? А смысл?»

Как я нашла оправдание своему нежеланию отдавать всю себя детям

«Я с облегчением узнала, что беременна – теперь я без всяких оправданий и угрызений совести сяду дома и буду заниматься ребенком», – заявила мне счастливая подруга. Помню, как я удивилась: то есть как это «сяду дома» и почему «с облегчением»? Но если вспомнить все ее жалобы на неинтересную и тягостную работу, то все вставало на свои места. Просто так бросить работу и ничего не делать – неловко, поменять работу – нелегко, а так появилась легальная возможность как минимум на три года, а то и больше, сменить надоевшую работу на другую, семейную. Тоже выбор. Но не мой.