Я знаю тайну

– Пытаемся понять, что связывало ее с Кассандрой и почему она оказалась в церкви. Мачеха Кассандры ее не знает. Никто из соседей Кассандры – тоже.

– А что за проблема-то? Разве преступление прийти на чьи-то похороны? – спросила Амбер.

– Нет. Но это странно.

– На панихиде было много народа. Почему вы именно про нее спрашиваете?

– Потому что она появилась и в другом месте.

Джейн нажала несколько клавиш, и на экране возникло второе изображение таинственной женщины. Лицо, резко освещенное холодным светом зимнего утра.

– Опять она, – сказала Амбер.

– Но другой фон, другой свет. Другой день, – заметил Бен.

– Точно, – подтвердила Джейн. – Это съемка камеры наблюдения на другой панихиде. Обратите внимание: наша таинственная незнакомка пришла с мужчиной, и они держатся за руки. Его вы узнаете?

Все трое отрицательно покачали головой.

– Так что с этой женщиной? Она любит посещать похороны наугад? – спросил Бен.

– Не думаю, что она выбирает их наугад. Эти вторые – тоже похороны жертвы убийства.

– Ух ты. Она получает от этого кайф? – Бен снова посмотрел на коллег. – Прямо «Убей ее еще раз, Сэм».

– Что? – не понял Фрост.

– Это фильм один, мы над ним работали несколько лет назад. Продюсер – наш приятель из Лос-Анджелеса. Фильм о девушке-готке, которая ходит на похороны наугад. Кончается тем, что она привлекает внимание убийцы.

– Кассандра тоже работала над этим фильмом?

– Мы все работали, но мы были частью команды. Не то чтобы сюжет был какой-то особенный или что-то еще. И в самом деле есть такие люди, которые ходят на похороны незнакомых людей. Они получают заряд энергии от чужой скорби. Или хотят быть частью сообщества. Или они одержимы смертью. Может, она из таких. Просто какая-то эксцентричная женщина, которая и Кассандру-то не знала.

Джейн посмотрела на молодую женщину на экране. Темноволосую, красивую, безымянную.

– Интересно, по каким причинам она пришла на похороны.

– Кто знает? Поэтому нам и нравится делать фильмы ужасов, детектив, – сказал Трэвис. – Вероятностям нет числа.

21

Привязанный к столбу святой Поликарп безмятежно взирал на небо, а пламя пожирало его, обжигало его кожу, поглощало плоть. Человек на цветной иллюстрации не умолял, не кричал, хотя его сжигали заживо на костре; нет, он, казалось, приветствовал пытку, которая приведет его прямо в руки Спасителя. Разглядывая изображение казни Поликарпа, Джейн вспомнила, как однажды жарила курицу и облилась кипящим жиром, а потом представила, что эта боль увеличилась тысячекратно, что пламя охватывает ее одежду, волосы. В отличие от святого Поликарпа она не устремляла бы глаза к небесам с выражением восторга. Она визжала бы на всю вселенную.

«Хватит». Джейн перевернула страницу, но и там увидела мученика, еще одно изображение страданий. На цветной иллюстрации была показана сцена смерти святого Эразма Формийского во всем ее жутком великолепии: Эразм распростерт на столе, а мучители, вскрыв ему живот, наматывают на ворот его кишки.

Из спальни дочери раздавались смешки – Габриэль читал Реджине сказку перед сном; радостные звуки звучали диссонансом с картинками в «Книге мучеников», которые от этого казались еще более нелепыми.

Раздался звонок в дверь.

Джейн с радостью отложила безжалостно мрачные иллюстрации и пошла из кухни встретить гостя.

Отец Дэниел Брофи выглядел похудевшим и более усталым, чем во время их предыдущей встречи всего семь месяцев назад. Его лицо напомнило ей о мучениках, о которых она только что читала: вот человек, смирившийся со своими несчастьями.

– Спасибо, что пришли, Дэниел, – сказала Джейн.

– Не уверен, что смогу быть вам полезен, но буду рад попробовать.

Он повесил пальто, и в это время из спальни Реджины донесся взрыв смеха.

– Габриэль укладывает дочку. Давайте поговорим в кухне.

– Маура к нам присоединится?

– Нет. Мы с вами поговорим вдвоем.

Что промелькнуло в его глазах – разочарование или облегчение? Джейн провела его в кухню. Дэниел оглядел книги и бумаги, лежащие на столе.

– Я читала про святых, – пояснила Джейн. – Да, я понимаю, давно нужно бы это знать, но изучение катехизиса в школе как-то прошло мимо меня.

– Мне казалось, теория Мауры вас не убедила.

– Я до сих пор сомневаюсь, но уже привыкла к тому, что от ее теорий не стоит отмахиваться. Ведь она чаще оказывается правой, чем не правой. – Джейн кивнула на дела Кассандры Койл и Тимоти Макдугала, лежащие на столе. – Проблема вот в чем: я не нашла никаких связей между ними, кроме таинственной женщины, которая присутствовала на обоих похоронах. У них нет общих друзей, они жили в разных районах, работали в разных сферах деятельности, учились в разных колледжах. Но их обоих напоили кетамином с алкоголем и обоих обезобразили после смерти. По характеру нанесенных телам увечий Маура делает вывод, что убийца одержим католическими легендами. Вот тут-то и требуется ваша помощь.

– Потому что я ваш эксперт по святым и мученикам?

– А кроме того, вы знакомы с религиозными символами в искусстве. Так мне сказала Маура.

– Большая часть моей жизни прошла в окружении предметов сакрального искусства. Я немного знаком с иконографией.