Я знаю тайну

– Тогда не могли бы вы еще раз посмотреть эти фотографии с места преступления. – Джейн подвинула ему ноутбук по столешнице. – Скажите мне, если вам в голову придет какая-то свежая мысль. Что угодно, если оно поможет нам понять логику действий убийцы.

– Мы с Маурой уже подробно обсуждали эти фотографии. Не следует ли и ее пригласить к нашему разговору?

– Нет, я бы хотела выслушать вас отдельно, – сказала она и тихо добавила: – Чтобы было меньше сложностей для вас обоих. Вы так не считаете?

В его глазах вспыхнула боль, такая острая, словно Джейн вонзила нож ему в грудь. Дэниел откинулся на спинку стула и кивнул:

– Когда она мне позвонила, я подумал, что уже способен справиться с этим. Подумал, что мы сможем оставаться друзьями.

– Ретрит в Канаду не помог?

– Нет. Ретрит показался мне чем-то вроде анестезии. Долгая глубокая кома. Шесть месяцев мне удавалось ничего не чувствовать. А когда она позвонила и я увидел ее снова, это было как пробуждение от комы. И боль вернулась. Такая же сильная, как прежде.

– Сочувствую, Дэниел. Сочувствую вам обоим.

Из спальни послышался голос Реджины: «Спокойной ночи, папочка!» Дэниел вздрогнул, и Джейн подумала: сожалеет ли он о том, что никогда не женится, что у него не будет детей? Неужели он не тоскует по жизни, которой мог бы жить, если бы не этот воротник на шее?

– Я хочу, чтобы она была счастлива, – сказал он. – Для меня нет ничего важнее этого.

– Ничего, кроме ваших обетов.

Он посмотрел на нее загнанным взглядом:

– Я дал обещание Богу в четырнадцать лет. Я поклялся, что, если…

– Да, Маура говорила мне о вашей сестре. У нее была детская лейкемия, верно?

Дэниел кивнул:

– Врачи говорили, что случай неизлечимый. Ей было всего шесть, и я мог только молиться. Господь ответил на мои молитвы, и Софи сегодня живая и здоровая. У нее двое прекрасных приемных детей.

– И вы действительно считаете, что ваша сестра жива только благодаря вашей сделке с Богом?

– Вам этого не понять. Вы не верующая.

– Я верю, что мы все ответственны за тот выбор, который делаем в жизни. Вы сделали ваш выбор по причинам, которые казались обоснованными в ваши четырнадцать лет. Но теперь? – Она покачала головой. – Неужели Бог может быть таким жестоким?

Ее слова, вероятно, ужалили его, потому что он не нашел ответа. Он сидел молча, положив руки на иллюстрированную книгу о святых и мучениках. Дэниел тоже был мучеником, человеком, который принял свою судьбу с такой же решимостью, с какой Поликарп дал себя сжечь на костре.

В эту минуту молчания в кухню вошел Габриэль. Он увидел огорченного гостя и вопросительно посмотрел на Джейн. Как опытный следователь, Габриэль умел оценивать ситуацию и сразу понял, что речь здесь идет о чем-то большем, чем преступление.

– Все в порядке? – спросил он.

Дэниел поднял голову, испуганный появлением Габриэля:

– Боюсь, что я мало чем могу быть полезен.

– Но теория занятная, вы так не считаете? Убийца, одержимый религиозной иконографией.

– ФБР присоединилось к расследованию?

– Нет, я в этом деле просто заинтересованный супруг. В детали меня Джейн не посвящала.

Джейн рассмеялась:

– Если пара не может вместе наслаждаться красивым убийством, то какой смысл жениться?

Габриэль кивнул на ноутбук:

– Что скажете, Дэниел? Не упустила ли что-нибудь бостонская полиция?

– Символика представляется очевидной, – сказал Дэниел, без энтузиазма листая фотографии на экране. – Увечья молодой женщины явно вызывают ассоциации со святой Луцией. – Он помедлил над фотографией, сделанной в кухне Кассандры, где на столе стояла ваза с цветами. – И если вы ищете религиозные символы, то их немало в этом букете. Лилии символизируют чистоту и девственность, а красные розы – мученичество. – Он помолчал. – Откуда эти цветы? Не мог ли убийца…

– Нет. Это букет от отца на день рождения. Так что любая символика в нем совершенно случайна.

– Ее убили в день рождения?

– Три дня спустя. Шестнадцатого декабря.

Несколько мгновений Дэниел разглядывал букет, подаренный девушке, которая, получив его, прожила всего три дня.

– А вторую жертву когда убили? – спросил он. – Молодого человека?

– Двадцать четвертого декабря. А что?

– Когда у него день рождения?

Дэниел посмотрел на нее, и она увидела огонек в его глазах. Габриэль тоже почувствовал что-то и сел за стол, глядя на священника.

– Сейчас найду отчет по аутопсии, – сказала Джейн, перебирая папки. – Вот он. Тимоти Макдугал. День рождения…

– Двенадцатого января?

Она подняла на него удивленный взгляд и медленно произнесла:

– Да, двенадцатого января.

– Как вы вычислили его день рождения? – спросил Габриэль.

– По литургическому календарю. У каждого святого есть свой день. Двенадцатого января мы чтим святого Себастьяна, который в искусстве изображается пронзенным стрелами.

– А святая Луция? Когда чтут ее?

– Тринадцатого декабря.

– В день рождения Кассандры. – Джейн удивленно посмотрела на Габриэля. – Вот оно что. Убийца выбирает форму увечья по дню рождения жертвы! Но откуда он может знать их дни рождения?