Яблочные дни. Часть II. Мыши и тени

— Вот как? — бешенство затаилось под вероломной ласковостью хищного зверя. Медленно, мягко, упруго Райнеро двинулся к ней, враз перестав её забавлять. — Не оттого ли, что Рагнар Агне попал в «несчастненькие»? Ты, верно, изучила мои беды и горести, а, благодетельница? Ты, верно, слышала, что в ночь штурма я по меньшей мере трижды прощался с жизнью? Слышала, как я лежал там, на взорванной стене, а горло мне холодил клинок Рыжего Дьявола? Знаешь, он, похоже, задал тон, благодетельница, ведь следом с моей жизнью поигрался капитан Раппольтейн, а после него — малявка! Ещё никогда с моей жизнью не обращались вот так! Я же убийца, чудовище, зверь, но нет, не верь этим словам! Теперь все напоминают мне, насколько я жалок и смертен! И знаешь, что? Я им поверил. И со дня на день дядюшка Яноре окончательно убедит меня в этом! — Райнеро схватил её за запястье, от испуга и боли Хенрика дёрнулась, но племянник не отпустил, прижал её руку к своей шее. Мышцы напряжены, жар под ладонью, нервно дрогнул кадык. — Я уже чувствую холод его сабли, вот здесь, ну же, сожми! И это будет к лучшему, на кой я этому миру?! У Эскарлоты есть король, невесте я принесу только смерть, я не могу забрать брата, как бы не хотел этого, я отцеубийца, предатель, трус! Я даже не смог образумить тебя, женщину! Меня хватило лишь на примирение с Салисьо, и то сейчас он возненавидит меня с новой силой! Я довёл до смерти друга, и один Бог знает, жив ли ещё другой… Ну как, достаточно ли я несчастен для Хенрики Яльте?

Хватка племянника ослабла, Хенрика осторожно отняла руку. В эту минуту он смотрел чудовищем, что уговаривало не бояться, понять. Самый страшный зверь покорен ласке, поняла Яльте. И молча обняла племянника за спину, тот ощутимо вздрогнул. Подумал, она вонзит ему кинжал между лопаток? Вот так и выглядит загнанный зверь…

Тётушка не могла вычеркнуть старшего племянника из жизни, как проделала это с младшим Диана. Нет, Хенрика не позовёт старшенького с собой. Это им с Гарсиэлем давно следовало продолжить свой путь, у Райнеро же была иная дорога. Не ему прозябать у озера с лебедями. Племянника ждёт его королевство, его трон, надо лишь помочь ему выбраться из капкана, в который он сам загнал себя.

Хенрика отстранилась от замершего принца Льдов. Кажется, он пытался понять намерения тётушки, глядел с недоверием. Славненький прав, за всё то, что он ей наговорил, объятий он действительно не заслуживал. Но он был Яльте, это меняло всё.

— Когда же ты задушишь в себе Рекенья? Это он довёл тебя до этих слов… — Она обхватила руками колючие щёки сломленного племянника, заставила его наклониться. Чуть поиграв, устроила так, чтобы соприкоснулись кончики носов и, усмехнувшись, сдунув прядку, мягко поцеловала горячий лоб. — О нет, ты не несчастненький, хотя и выпросил утешение доброй тётушки.

— Да? Но я хочу утешения кузины… — как только Хенрика приняла и прочла истинно яльтийский взгляд, Райнеро собственническим жестом приподнял её подбородок и впился в губы.

В первые мгновения поцелуй напоминал о домогательствах на эспланаде. Хенрика даже зажмурилась, сжала губы, но это только позволило племяннику алчно их накрыть. И понимание проступило кровью от крови льда. Его вела не похоть, но отчаяние, нужда единения сердец. Он изменил своей Юльхе не тогда, а теперь.

Одной рукой Хенрика обняла изменника за спину. Второй зарылась в жёсткие кудри. В ответ он легонько сдавил ей горячими пальцами шею. Каждым движением губ он твердил, винился, плакался, заклинал: ты Яльте, ты поймёшь меня, мне плохо, и ты так нужна мне. Она слышала, как у Райнеро учащается дыхание, всё быстрее и быстрее стучит сердца, и её собственное, конечно же, забилось в такт.

— Кхм, господа Яльте… Имейте совесть, я стучал!

Хенрика отпрянула от Райнеро, слова Рональда будто выдернули её из огня на холод. Забывший такт и стыд граф стоял в дверях, старательно рассматривая потолок. Райнеро секунду промедлил, обжигая кузину взором Рагнара. После чего заслонил её и развернулся к Оссори. Хорошо, что в чулане достаточно темно, «госпожа Яльте» давно так отчаянно не краснела, разве что в тот день, когда Кэдоган застал её с лекарем Кёртисом…

— Я бы не вмешивался, — Рональд бросил на пойманных кузенов взгляд и тут же направил его на притолоку, — но скоро рассветёт, так что пленникам пора убегать, а мудрым королевам спать и делать вид, что они святая невинность. Справитесь?

Хенрика почувствовала, как Райнеро берёт её за руку, то ли поддерживая, то ли ища поддержки. Как брат у сестры…

— Яноре?

— В двух днях пути, мой родимый пленник. И блеск его мироканской сабли лично мне виден издали.

2

Два сердечных прощания подряд — это было слишком для того, кому прежде вслед или потрясали клинком, или вовсе плевались.