Яд бессмертия

– Пейте, говорю, иначе я сам волью это вам в глотку!

Ева уже собиралась выбить у него из рук стакан, но потом еще больше смутила его и себя: сжалась в комок и захныкала, как маленькая. Соммерсет понял, что дело совсем худо, поплотнее укрыл ее одеялом и ушел, решив немедленно связаться с персональным психоаналитиком Рорка.

Однако на лестнице он столкнулся с самим Рорком.

– Ты когда-нибудь спишь, Соммерсет?

– Какой там сон! Твоему лейтенанту плохо.

Рорк уронил портфель и схватил Соммерсета за лацканы.

– Что с ней?! Где она?

– Ей, очевидно, приснился кошмар. Она кричала. – Соммерсет, потерявший свое обычное самообладание, взъерошил себе волосы. – Я хотел ей помочь, но она не позволила. Я собирался вызвать врача. Она в своем кабинете.

Рорк оттолкнул Соммерсета, но тот поймал его за руку.

– Ты должен был сказать мне, что ее мучит.

Рорк вырвал руку и помчался вверх по лестнице.

– Я сам с ней разберусь.

Он нашел Еву жалкой и дрожащей. На него нахлынуло множество различных чувств сразу: ярость, облегчение, сожаление, угрызения совести… Но сейчас важнее всего была она. И он обнял ее.

– Все хорошо, Ева.

– Рорк… – Она еще раз содрогнулась, а потом обхватила его руками за шею. – Опять эти сны!

– Знаю. – Он опустился в кресло, усадил ее себе на колени и прикоснулся губами к ее мокрому от пота затылку. – Бедная…

– Теперь без них не обходится ни одна ночь! Их уже ничто не может остановить.

– Почему ты молчала, Ева? – Он заставил ее откинуть голову, чтобы заглянуть ей в глаза. – Зачем мучилась в одиночку?

– Их ничто не остановит, – повторила она и закрыла лицо ладонями. – Раньше я ничего не помнила, а теперь вдруг вспомнила все… Я его убила, Рорк! Я убила родного отца!

13

Он смотрел ей прямо в глаза, чувствуя, как она дрожит.

– Милая, это просто страшный сон.

– Нет, озарение.

Ева призвала на помощь все свое мужество. Она должна была кому-то рассказать – иначе этот ужас так и не выплеснется наружу, останется у нее в душе. Но для начала нужно обрести спокойствие, нужно рассуждать как полицейский, а не как женщина, тем более не как запуганный ребенок.

– Все было так отчетливо, Рорк, что я до сих пор не отошла. Я все еще чувствую это, чувствую его… Комната в Далласе, где он меня запер. Он всегда меня запирал, куда бы мы ни переехали. Однажды я попыталась выбраться и удрать, но он меня поймал, а после этого стал снимать жилье на высоких этажах и запирать двери снаружи. Убежать было невозможно. Наверное, о моем существовании вообще никто не знал… – Горло горело огнем, и она попыталась откашляться. – Мне надо глотнуть воды.

– Вот, выпей. – Рорк подал ей стакан, оставленный Соммерсетом.

– Нет, это транквилизатор. Не хочу транквилизатор. – Она с трудом перевела дыхание. – Мне он не нужен.

– Хорошо. Сейчас я принесу тебе простой воды. – Рорк встал и, увидев в ее глазах подозрение, улыбнулся. – Обещаю: просто воды.

Поверив ему на слово – кому же еще ей было верить? – Ева приняла у него стакан и жадно выпила до дна. Потом Рорк присел на подлокотник ее кресла, а она, глядя прямо перед собой, заговорила снова:

– Помню ту комнату. Этот сон мне снится вот уже две недели, и каждый раз вижу все новые жуткие подробности. Я даже пошла на прием к доктору Мире. – Она подняла на него глаза. – Я тебе не говорила… Не смогла.

– Ничего, – выдавил Рорк. – Ведь теперь ты все мне расскажешь.

– Теперь придется. – Она набрала в легкие побольше воздуху и попыталась представить всю картину, вспомнив, как ведет себя следователь на месте преступления. – Я не спала, надеялась, что он вернется вдрызг пьяным и не тронет меня. Было уже очень поздно.

Чтобы увидеть все это, ей даже не надо было закрывать глаза: мерзкая комнатушка, мигание красной рекламы за грязным окном.

– Там было ужасно холодно, – бормотала Ева. – Он сломал кондиционер, и стало очень холодно. У меня изо рта даже шел пар. – Она содрогнулась, настигнутая этой волной холода из прошлого. – Я очень хотела есть. Мне просто необходимо было поесть. У нас никогда не было еды, и я все время голодала. Я как раз обрезала плесень с куска сыра, когда он заявился.

Скрип открывающейся двери, липкий страх, стук падающего ножа. Еве хотелось встать, походить, чтобы успокоить нервы, но она сомневалась, что ноги ее послушаются.

– Я сразу увидела, что он не слишком пьян. О, в этом я хорошо разбиралась. Сейчас я вижу его как живого. У него были темно-каштановые волосы и опухшее от пьянства лицо. В свое время он был, наверное, красив, но потом полопались сосуды по всему лицу, в глазах… У него были огромные ручищи. Огромные! Или, может быть, мне это просто казалось, потому что я была мала.

Рорк взял ее за плечи и стал массировать, чтобы снять напряжение.

– Он больше не сделает тебе больно. Он больше к тебе не притронется.

– Нет, – согласилась она. «Зато во сне… – пронеслось в голове. – Во сне я буду по-прежнему корчиться от боли». – Он взбесился, потому что застал меня за едой. Мне не полагалось притрагиваться к еде без разрешения.