Яд власти

Уланов завел автомобиль на стоянку. И это была единственная машина на ней. Майор провел женщину внутрь. Там оказалось довольно уютно. Тихо играла качественная инструментальная музыка, за стойкой бармен, рядом официант. Зал, с глухой стороны кабины, со стороны окон — столики. Диванчики в кабинах и столики. Приглушенный свет. Все тихо и спокойно. В зале две пары средних лет. За столиками было дешевле. Уланов же провел женщину в среднюю кабинку. Как истинный джентльмен, усадил даму, позвал официанта. Впрочем, тот уже сам шел к ним.

— Добрый вечер, господа. Ознакомились с меню?

Уланов прочитал на визитке официанта только имя, написанное крупными буквами — Аркадий.

Меню же лежало в небольшой папке.

— Пока нет.

Людмила сказала:

— Я бы кофе покрепче для начала выпила.

Уланов взглянул на официанта:

— Два кофе, двойных.

Людмила добавила:

— Без сливок и сахара.

Уланов повторил:

— Без сливок и сахара.

— Одну минуту.

Официант удалился. Уланов протянул меню Седовой:

— Выбирай, Люда.

— Может, это сделаешь ты?

— Я пока не знаю твоих предпочтений.

— Но я тоже не знаю твоих.

— Я всеядный. Что пожелаешь заказать себе, то и мне заказывай.

— А здесь недорого, — проговорила Людмила, открыв папку с меню.

— Что совершенно не означает, некачественно. Здесь готовят очень хорошо.

— Ты постоянный посетитель этого заведения?

— Иногда заходил, когда был в отпуске. В этом году впервые, но внешне ничего не изменилось, думаю, что и кухня тоже.

Официант принес кофе. Людмила быстро сделала заказ. И Уланов оценил ее вкус. Она заказала всего понемногу, отобрав довольно изысканные блюда и полусладкое испанское вино. Вряд ли оно было действительно в этом кафе из Испании, но главное Уланов узнал, Людмила предпочитает полусладкие вина. Он купил бутылку такого. По этикетке французское, но наверняка разливаемое в разную тару из одной бочки на местной ликерке.

Поужинав, Людмила спросила:

— Курить здесь, наверное, не разрешат?

— Вряд ли, но можно выйти на улицу. Хотя кто-то мне говорил в поезде, что бросает эту вредную привычку.

Женщина вздохнула:

— Прав был тот, кто говорил, что бросить легко, потому что делал это не раз. Попыталась, не получилось. Возможно позже брошу.

— Так выйдем на улицу?

— Да.

Уланов предупредил официанта, они вышли на площадку перед кафе. В сквере просматривалась молодежь. Но вела она себя спокойно, инцидентов, по крайней мере на данный момент, не предвиделось.

Майор щелкнул зажигалкой, они закурили.

Людмила произнесла:

— До сих по перед глазами тот убитый мужчина в поезде. Кстати, кто он? Тебя же допрашивали в полиции?

— Допрашивали. Убитый помощник мэра города Переслава, некто Игорь Васильевич Потапов.

— Жуть. За что же его?

— Этого не знает никто. И мне кажется, следствие не найдет убийц.

— Почему?

— А у него нет ни единой зацепки. Очевидно одно, он перевозил нечто такое, на что позарились бандиты. Это нечто находилось в кейсе. Если ты видела, убийца бросил в купе заточку, значит, следы на ней убрал. Кейс исчез. Я пытался узнать, кто напал на Потапова, когда наклонился над ним, но он уже хрипел, затем кровь, судороги…

Женщина передернула плечами:

— Хватит, а то аппетит напрочь испарится.

— Да, такие разговоры перед ужином неуместны. И смысл заводить их? Что, мало народу ежедневно гибнет по разным причинам? Давай лучше о нас с тобой.

Людмила, затушив окурок в вазоне с цветами, посмотрела на Уланова:

— Ты, естественно, хочешь продолжение вечера и непременно уже подготовил к этому свою квартиру, угадала?

Уланов не стал скрывать:

— Да.

— Но ничего не будет, Рома. Поужинаем, и отсюда я поеду домой.

— Позволь узнать почему?

— Потому, что, во-первых, устала, а во-вторых, я не ложусь в постель с мужчиной, которого знаю пару дней, даже если этот мужчина нравится мне, и в-третьих, даже если я и хотела поехать к тебе, то между нами ничего не было по причине… но ты не мальчик, догадался.

Уланов кивнул:

— Догадался. А скажи, Люда, какая из этих трех причин главная?

— Если честно, то последняя.

— Значит, еще не все потеряно.

— Это во многом будет зависеть от тебя.

Роман улыбнулся:

— Понял. Я буду стараться завоевать твое расположение.

— Уверен, что это надо тебе?

— Абсолютно.

— Это…

Договорить она не успела. Из скверика к ним вышли двое молодых, с виду крепких парня, явно не трезвых или обкуренных. В последние годы молодежь активно употребляла и то и другое.

Седова взяла майора за руку:

— Пойдем в зал, Рома.

Уланов взглянул на нее:

— Ты думаешь, если эти бычки решили пристать, то не зайдут внутрь? Нет, дорогая, с такими надо решать вопрос на месте. Хотя, может, они просто хотят стрельнуть сигарету.

— Я боюсь.

— А вот это напрасно.

Парни подошли.

Один, постарше, отозвался:

— Прошу прощения, господа, но не дадите ли бедным студентам в долг пять тысяч рублей?

Уланов усмехнулся:

— А что сразу не двадцать, тридцать?

— Нам надо пять. А мы вернем. Когда-нибудь.

— Знаешь, парень, я сегодня не подаю. День такой.

Старший взглянул на младшего:

— Видишь, Валек, не понимают люди, когда к ним по-доброму.

— Тем хуже для них. Эй ты, овца, — Валек крикнул Людмиле, — сумку брось мне? Иначе…

В его руке мелькнула сталь ножа.