Яков. Воспоминания (СИ)

Но в глубине души я чувствовал, что преступление есть. Интуиция моя говорила мне, что передо мной весьма изощренное убийство, раскрыть которое будет непросто.

Доктор, тоже, кажется, заинтересовавшийся нестандартным этим делом, уже меня ждал.

— Посмотрите на эти гематомы, — Милц показал мне на синяки на лице убитого. — Мы их раньше не могли заметить, потому что было очень много запекшийся крови.

— Кто-то здорово его избил, — сказал я. — Возможно, поэтому он и потерял сознание.

— Да, возможно, — сказал доктор. — Но умер он от потери крови. Посмотрите, какие у него жуткие рваные раны от когтей, а особенно глубокие — от клыков какого-то большого зверя.

Дверь отворилась, и вошел егерь Ермолай, знакомый мне по старому делу об убийстве в поместье Елагиных. Я тогда не позволил егерю себя оговорить, и с тех пор он считал себя мне обязанным. Мне же этот честный и умный человек просто нравился. Хотя сегодня я и собирался, воззвав к старому долгу, просить его о помощи весьма секретного свойства. Но это позже. А сейчас мне требовалось его мнение по поводу нашего дела. Никто лучше Ермолая не скажет, что за странный волк напал на Вешкина, и волк ли это был вовсе.

— Будьте здоровы, господа служивые, — приветствовал нас Ермолай, пристраивая неразлучное свое ружье на крючок у двери.

— Здравствуй, Ермолай Алексеич, — протянул я ему руку. — Совет твой нужен. Вот кто-то порвал человека, гадаем, что за зверь.

— Господи Иисусе, — перекрестился егерь, подходя к столу, на котором лежал покойник. — И кто этот бедолага?

— Вешкин, приказчик купца Привалова, — ответил я ему.

— Купца Привалова знаю, а приказчика — нет, — ответил Ермолай, рассматривая повреждения на теле.

— У волка не такие острые когти, — сказал он задумчиво, — однако, след от зубов очень похож на волчий.

— Вот, посмотрите, — доктор протянул егерю крупный клык. — Этот клык я извлек из тела этого бедняги.

— Волчий клык? — Ермолай покрутил клык в руках, внимательно рассматривая его со всех сторон. — Тоже, однако, странно. Я никогда не видел, чтобы у волков выпадали зубы.

— Что ж, картина, значит, примерно такая была, — попробовал я сделать хотя бы предварительные выводы. — Драка произошла за несколько минут до нападения волка. Кто-то ударил приказчика в челюсть, он упал. Ну, а потом уже, на кровь, появился волк.

— А где это произошло? — спросил Ермолай.

— Ну, возле дома Приваловых и произошло.

— Значит, волк действительно был очень голодный, — сказал егерь, подчеркнув слово «очень», — поэтому и подошел так близко. Точно, вполне может быть волк.

— Ну что, — сказал я, — спасибо тебе, Ермолай.

— Да не за что, — ответил егерь, забирая ружье с крючка, — Чем могу — помогу.

Он вышел, и я, извинившись перед доктором, вышел вслед за ним.

— Ермолай, — сказал я егерю, когда мы оказались на улице. — У меня к Вам просьба деликатного свойства. Михайловская усадьба в Ваших местах находится?

— Ну да, слыхал про такую, — ответил он.

— Недавно там поселился иностранец, англичанин.

— Я знаю, — ответил Ермолай, — говорят, его солдаты охраняют.

— Вот-вот. И я тоже его охраняю, по долгу службы, но негласно, — сообщил я ему. — И нужны мне там свои глаза и уши. Филеров, как понимаете, я туда послать не могу, так как чужака в лесу сразу местные приметят. А Вы могли б за ним присмотреть и мне сообщить.

— Так Вы меня в шпионы записать хотите? — спросил Ермолай мрачно.

Не понравилась ему моя просьба, как я и предполагал заранее.

— Ну что Вы! — попробовал я его успокоить. — Шпионы, это ведь против кого-то. А я прошу Вас за ним приглядывать, ради его же безопасности. Вы же сразу узнаете, что кто-то из чужаков в лесу объявился, ну и мне сообщите.

За спиной прошелестели шаги, хлопнула дверь. Кто-то, видимо, тоже решил посетить доктора. Но я не стал отвлекаться на выяснения. Разговор с Ермолаем был очень важен, его помощь была мне просто необходима. Не сразу, но егерь все-таки поддался на мои уговоры.

— Государственный человек, говорите? — сказал он задумчиво. — Только потому, что Вы когда-то меня отвели от каторги, я понаблюдаю за усадьбой.

— Вы поверьте, Ермолай, это дело доброе, — заверил я его.

— Ладно, — кивнул он мне на прощанье. — Я дам знать, если что.

Он ушел, а я поспешил вернуться к доктору Милцу. Мне очень хотелось взглянуть, кто к нему пришел. Почудилось, что я узнал эти быстрые, легкие шаги, прошелестевшие по прошлогодней листве за моей спиной. Наверное, я уже вовсе сошел с ума и начинаю видеть и слышать то, чего быть не может. Но отказать себе в том, чтобы проверить свое впечатление, я не смог. С сильно бьющимся сердцем я приоткрыл дверь и замер на мгновение. Я не ошибся, и мне не почудилось. В мертвецкой, не обращая особого внимания на прикрытое простыней тело на столе, стояла Анна Викторовна Миронова и мирно беседовала с доктором Милцем.

— А что здесь происходит? — спросил я, почувствовав, что от волнения мой голос прозвучал куда резче, чем мне бы того хотелось.

— Собственно говоря, ничего не происходит, — ответил мне доктор. — Мы с Анной Викторовной ведем беседы о легендах, сказаниях…