Яков. Воспоминания (СИ)

Утром следующего дня в управление неожиданно пришел Федор, тот самый дворник из дома Ивановой-Сокольской, с которым я разговаривал после беседы с господином Курносовым, и который потом составил мне список всех, бывавших в доме. Он прижимал картуз к груди и был весьма взволнован. Видно, пришел ко мне от отчаяния, не зная, к кому обратиться, а я был, наверное, единственным знакомым ему высоким чином, с которым он вообще разговаривал когда-либо.

— Прощения просим, — обратился он ко мне, — дозвольте два слова!

— А что такое? — заинтересовался я.

— Барин собрал чемоданы и нам велел всем уезжать, — в волнении взмахнул он рукой. — Продаю, мол, имение.

— Кому продает? Как? — изумился я.

— Мишка-кучер отвез барина к банку господина Бармина, а оттедова на вокзал, аккурат к десятичасовому поезду, — пояснил Федор. — Нельзя ли что поделать, господин следователь? Куда ж нам всем деваться?

— Не дело это, братец, полиции, — сочувственно сказал я ему. — К новому владельцу обращайтесь.

Однако это все было весьма странно. Куда это так шустро собрался господин Курносов? Ведь ему известно, что следствие еще ведется. Да и намерения продавать имение у него не было никакого. Напротив, он весьма рад был вступлению в наследство.

— Курносова в розыск объявить срочно, — велел я Коробейникову.

— Вчера я видел, как Курносов разговаривал с Потоцкой, — сказал тот.

— А что куафер?

— Ничего, — ответил Антон Андреич. — Сходил в банк и вернулся в салон.

— Отправляйтесь-ка в банк, — сказал я ему, — расспросите господина Бармина обо всех обстоятельствах сделки.

Вести из банка, принесенные Коробейниковым, невозможно было трактовать двояко. Нынче утром господин Курносов прибыл в банк и предложил банкиру Бармину выгодную сделку: продать имение в полцены. Вернее, не само имение, а доверенность на распоряжение наследством, что юридически было, разумеется, разным, но по сути представляло собой ту же продажу. Только вот оформлялось значительно быстрее. А двадцать процентов от полученных денег Курносов распорядился поместить в банковскую ячейку, откуда их уже забрала госпожа Потоцкая.

Ну, и если связать эти сведения с тем, что ночью скончался не пожелавший заплатить господин Терентьев, то становилось понятно, что Курносов, узнав о его смерти, возможно даже от самой Потоцкой, перепугался настолько, что быстро продал все, отдал ей деньги, да и сбежал подальше. Так что заказчиком отравления Иваново-Сокольской был все же Курносов, а не Шумский. Неясно пока, как я это докажу, но думаю, от такого типа, как господин Курносов, признания добиться будет не сложно.

Ну, а сейчас нужно немедленно арестовать Потоцкую. Поводов для ее ареста у меня предостаточно.

Анастасия Потоцкая встретила нас, сидя за столом, с колодой карт в руках. Сегодня она вновь была в скромном повседневном платье и ничем не напоминала экзотическую гадалку.

— Вы? — изумилась она при виде меня. — Чем обязана?

— Господин Терентьев умер сегодня ночью, — сообщил я ей.

Она промолчала, тасуя карты.

— Я видел, как он умирал, — сказал я. — Так вот, перед смертью он во всем признался.

— Да что Вам мог наболтать этот низкий человек! — ответила она невозмутимо. — Да ведь к тому же, он уже умер.

— Зато господин Курносов пока жив, — возразил я. — Вскоре его привезут в город, а пока извольте отдать деньги, которые Вы получили в банке по его расписке.

— Ну разве ж я могу противиться грубой силе? — произнесла она с вызовом. — Извольте.

Госпожа Потоцкая открыла ящик комода и достала оттуда пачки денег. Одновременно она достала и маленький пузырек, который спрятала в ладони, впрочем, не слишком и скрываясь.

— Простите, у Вас в руке, что это? — сказал Коробейников, указывая на пузырек.

— Духи, — ответила Потоцкая с легкой насмешкой, протягивая ему флакончик.

— Антон Андреич, не открывайте, — остерег я его. — Это может быть яд, который действует на вдыхании.

— Но в таком случае, как отравительница осталась в живых? — спросил он меня.

— Это я отравительница? — рассмеялась Потоцкая. — Господа, я Вас решительно не понимаю.

— Мы поговорим об этом, — пообещал я ей, — в управлении.

— Заберите это на экспертизу доктору Милцу, — велел я Коробейникову, осторожно держащему пузырек.

В моем кабинете госпожа Потоцкая вдруг передумала запираться. Видимо, потому, что к этому времени в управление доставили снятого с поезда господина Курносова.

— Это он, — сказала она твердо, имея в виду Курносова, сидящего напротив, — пришел погадать, а затем спросил, нельзя ли напустить на тетушку какую-нибудь болезнь. Обещал денег заплатить. Я лишь продала ему яд, а уж травить тетушку — это был его выбор!

— Послушайте, это неправда! — пролепетал перепуганный Курносов. — Я до сих пор не знаю, каким колдовством она убила тетушку! Мало того, она еще угрожала мне, говорила, что если я ей не заплачу, то она меня убьет! Ну, как с этим, который пытался… Ну, в газетах с утра читали же!

— В сопричастности к убийству Ивановой-Сокольской Вы уже изобличены, — сказал я Потоцкой. — Доказать убийство обоих Терентьевых будет несложно. Так что советую Вам покаяться.