Яков. Воспоминания (СИ)

Видимо, мир духов решил снабдить нас новой информацией. А мне вдруг безмерно захотелось, чтобы Анна пришла ко мне просто так, не по делу, не из-за духов. Просто потому, что захотела меня увидеть.

— Я просто видела очень странный сон… — сказала Анна Викторовна, не замечая моего взгляда.

— Ну разумеется, — вырвалось у меня, — не Коробейникову же сны рассказывать.

— Да как угодно! — обиделась Анна. — Пожалуй, действительно Коробейникову расскажу. Потому что он и выслушает, и примет к сведению по делу фотографа.

— Ну, простите! — остановил я ее. — Я Вас слушаю.

Анна Викторовна посмотрела мне в глаза очень внимательно, но увидев искреннее мое внимание, сменила гнев на милость и даже подарила мне мимолетную улыбку.

— Я видела, — сказала она, — приоткрытую дверцу, как будто бы это дверца шкафа. И оттуда торчит кисть женской руки. Очень так странно торчит, снизу, как если бы эта женщина лежала в шкафу.

— Но я не понимаю, причем здесь фотограф, — спросил я ее.

— Ну, как причем? — изумилась Анна Викторовна. — Это же он мне все показал. Я убеждена, что это как-то связано с этими его фотокарточками.

— Спасибо, — поблагодарил я ее, — я учту.

— Что Вы учтете? — со вздохом спросила Анна. — Ну почему Вы всегда говорите: «Я учту» и никогда ничего не учитываете?

— Я на самом деле очень ценю Вашу помощь, — попытался убедить ее я. — Вы можете мне поверить.

Это, кстати, была чистая правда. Не могу вспомнить, когда это началось, но с некоторых пор я стал замечать, что на самом деле воспринимаю сведения, полученные от Анны Викторовны наравне со всеми остальными, полученными иным путем. Видимо, количество совпадений переросло, наконец, в качество, и мой мозг принял считать достоверным то, что столь часто таковым оказывалось. Это не означало ни в коей мере, что я поверил в духов или в спиритизм. Я просто поверил ей, поверил в то, что она на самом деле может что-то узнать. Вот как бы это еще Анне объяснить, потому что, судя по сердито-недоверчивому выражению лица, мои слова ее нисколько не убедили.

— Да? — произнесла она, с сомнением. — Хорошо. Желаю удачи.

Она поправила локон, вызвав этим у меня бурю эмоций, и повернулась, собираясь уйти.

— Анна Викторовна, — остановил я ее, не в силах сейчас расстаться, — а Голубев не показал Вам, что случилось у Спиридоновых?

— Только шкаф, — ответила она. — А кто это — Спиридоновы?

— Его последние клиенты, — рассказал я.

— Хорошо, я спрошу у него, — с готовностью ответила Анна Викторовна.

— Спасибо, — ответил я, радуясь ее желанию помочь и тому, что будет повод снова ее увидеть. — Я буду признателен.

Анна сделала шаг, пытаясь продолжить путь, а я — шаг к пролетке. В результате мы неловко столкнулись, и смутились оба безмерно. Я отступил в сторону, уступая Анне Викторовне дорогу, и она быстро пошла прочь. Все-таки надо что-то с этим делать, нужно поговорить, хоть как-то, пока это напряжение не стало очевидным для окружающих. Нужно, необходимо что-то придумать, и как можно скорее.

Но тут от мыслей меня отвлек Коробейников, прибежавший бегом и явно принесший какие-то важные сведения.

— Яков Платоныч, — сказал он, едва переводя дух, — Голубев, как только проявил карточки Спиридоновых, тут же отправился к ним.

— Я так и думал! — сказал я, имея в виду, что оба дела взаимосвязаны. — Но вот что он увидел на тех фотографиях?

— Не могу знать, — ответил Антон Андреич.

— Кунгурова мне найдите, — велел я ему, — приятеля двойняшек.

Сам же я отправился к доктору Милцу в надежде получить от него какие-то новые сведения по делу Спиридоновой.

— Ну, что я Вам скажу, Вы были правы, — сообщил мне доктор, едва я появился в дверях. — Смерть действительно наступила в результате сильнейшего удара в затылок. Ну, а перелом шеи, как мы с Вами и ожидали, был уже позже, ну, примерно, часа через четыре.

— То есть, ее убили в полдень, — уточнил я, — а в овраг бросили через четыре часа.

— Именно так, — согласился Александр Францевич, — откровенно говоря, Яков Платоныч, непростую Вы мне дали задачку. Ну, я имею в виду, разницу во времени определить.

— И как же Вам это удалось? — спросил я, понимая, что доктору будет приятен мой интерес.

— А вот все дело в том, что при переломе позвоночного столба у живого человека всегда произойдет внутреннее кровоизлияние, — с гордостью пояснил он. — Чего, соответственно, не случится у человека мертвого.

— Браво, доктор, — улыбнулся я ему. — Вам нужно статью в научное издание писать.

— Я непременно этим займусь, — скромно усмехнулся Александр Францевич, — как только появится больше свободного времени.

— Спасибо, — от души поблагодарил я его, — Вы мне очень помогли.

— Я Вас всегда жду у себя в гостях, — радушно ответил мне доктор Милц, поправляя простыню на трупе Спиридоновой.

Странный, все-таки, у врачей юмор порой.

От доктора я направился прямиком к Спиридоновым. Нужно было еще раз поговорить с двойняшками о визите фотографа. Да и про этого их Кунгурова расспросить поподробнее.

На крыльце усадьбы с графинчиком водки удобно расположился заботливый дядюшка Дмитрий Спиридонов.