Яма слепых. Белая стена. Рассказы

Соскочив с кровати, Антонио Лусио бросился к конюшне, подождал, пока Таранта вывел ему Золотистую. Поверх куртки он надел подбитую лисьим мехом саммару. Зе Педро посоветовал прихватить клеенчатый плащ. И тут же ускакал один, да, он не нуждался в сопровождающих, но Атоугиа все же последовал за ним на некотором расстоянии, зная, что должен быть при хозяине. Подъехав к пристани, Антонио Лусио почувствовал внезапное беспокойство, у него было такое ощущение, что сердце его ослабло от того, что он так спешил прибыть на место происшествия. Привязав лошадь к дереву, он, надев плащ, спустился на берег Тежо. Таверна была битком набита людьми. Все: и те, кто пил водку, и те, кто ее не пил, а стоял здесь, снаружи, ожидая лодки, — были потрясены случившимся. К ним подходили плачущие женщины. У старой набережной оставались привязанными только три бота да один баркас.

И в этот самый момент Антонио Лусио услышал позади себя раздраженный голос:

— Скот-то они, конечно, переправили… Он ведь денег стоит. А людей что, их вона сколько. Зачем о них думать.

Он было повернулся, чтобы ответить говорившему, но решил, что в такой момент слова — дело пустое. Бросился к дереву, отвязал Золотистую и пустился вниз по берегу.

— Эй, эй! Шкипер баркаса!.. Перевези-ка меня на ту сторону!

— Это в такую-то бурю?

— Заплачу, заплачу, сколько спросишь…

— Два фунта золотом, пойдет? — спросил тот, что сидел на носу баркаса.

— Я же сказал: заплачу, сколько спросишь.

Кое— кто опознал Антонио Лусио еще до приезда Атоугии. Его окружили и предлагали свои услуги.

— Нет, благодарю, не надо. Вы все равно ничем помочь не можете. Мне нужен баркас…

— А деньги-то есть? — спросил шкипер, переговорив с командой.

— Меня здесь все знают. Я из Релвасов. Ясно?! Если нет, то одна или обе кобылы останутся у хозяина таверны.

Он вошел в воду на лошади и стал отталкивать баркас от берега. Среди пастухов тут же нашлись помощники. Атоугиа настаивал на том, что будет сопровождать его. Но Антонио Лусио отказался, он желал только одного — узнать новости, и как можно скорее. И он узнал их почти тут же. Оказалось, что наводнение еще не прорвало дамбу, во всяком случае, когда мимо тех мест проходил баркас, груженный зерном, — вот ехавшие на баркасе и рассказали все это. Народу там без счета, это точно, и группа землекопов, которая накануне утром прибыла в Арриагу. Их нужно бы предупредить. Пастухи объясняли, что лодочники наотрез отказались их перевозить на тот берег. Что же им было делать?! Река неслась с такой силой, что никому из лодочников не хотелось тонуть из-за каких-то шести патако за проезд.

Антонио Лусио приказал отчаливать.

Всхлипывания женщин смолкли. А когда баркас отошел от берега и стеной стоящие пастухи сняли береты и стали ими махать ему, Антонио Лусио крикнул слово прощания, как бы отвечая на только что слышанное им о скоте и людях. Начинало светать. Он не подошел к ехавшей на баркасе компании, а остался подле лошади, которую все время поглаживал, стараясь приободрить. С лошади стекала вода, и она встряхивала головой, благодаря хозяина за ласку.

— Теперь видите, хозяин, какое течение? — спросил шкипер.

— Да, вижу, ну и что? — ответил Антонио Лусио враждебно.

Он не знал ни одного из этих лодочников, но всех считал подозрительными. Должно быть, они из Алкошете.

Воды Тежо бежали стремительно, почти яростно. Они были мутные и глинистые, и порыв ветра бросал их на берег, оставляя на берегу несомый ими ил. Антонио Лусио поглядел на правый и на левый берег и, оценив оставшееся расстояние, поднял голову вверх, подставив лицо дождю. Он надеялся, что, смело взглянув в лицо опасности, избавится от головной боли, вызванной страхом. Храброго десятка он не был, нет, что правда, то правда, но сейчас ничто бы не заставило его отступить.

Обходя мель, баркас резко перевалился на другой бок и развернулся против течения; волны налетели на судно, обдавая водой палубу от носа до кормы. Ноги Антонио Лусио промокли, но заботили его не ноги, а лошадь. Ему доставляло удовольствие показать этим кичившимся своей храбростью лодочникам, что и человека суши — земледельца — такой пустяк не обескуражит.

— Хозяин, где причалить-то?

— Там, где лошадь сумеет сойти на берег.

— Вас ждать?

— Конечно. Или ты решил, что меня нужно только доставить сюда?

— Я считал, что туда и обратно…

— Так вот: перевезешь и тех, кого потребуется. Два фунта золота — плата хорошая.

— Нас там ждет груз соломы…

— А я тебя нанял, чтобы перевезти людей, что в опасности… Хочешь больше — говори свою цену… Но тогда деньги получать будешь в муниципалитете.

Они старались кричать как можно громче — только так можно было что-либо услышать. Но Антонио Лусио на хозяина баркаса не смотрел. Между тем дождь усиливался. Усиливался и ветер. Держа курс на берег, баркас резал поток и, прыгая на волнах, искал место, где пристать, чтобы лошадь и землевладелец могли бы сойти на сушу.

— Вон там, около той дамбы! — крикнул прижавшийся к носу баркаса человек.