Янтарная комната

«13 октября. 19 ч. 30 м. В парке. У гр-ки Лупич К. О. сняли чернобурку и порвали пальто. Похитителей гражданка не видела. Она услышала резкий свист и почувствовала сильный рывок. Гр-ка Лупич упала. Когда она поднялась, чернобурки на ней уже не было, а пальто в тех местах, где к нему на крючках прикреплялся воротник, было порвано…»

«13 октября. 20 ч. 00 м. В парке. Супруги М. Л. и П. Ч. Полотан присели на скамейку. М. Л. Полотан положила около себя сумочку, в которой находилась зарплата. Когда собрались уходить, сумочки на скамейке не оказалось. Поблизости никого не замечали…»

«14 октября. 18 ч. 55 м. В парке. Ученице 9-го класса Евченко Л. И. неизвестным образом и неизвестным предметом рассечено лицо…»

Младший лейтенант Кротов положил донесения в ящик стола, подпер рукой подбородок и стал смотреть в окно.

В дверь постучали. В комнату вошел запыхавшийся Костя Дереза. Это Кротов рекомендовал его в народную дружину. На бледных щеках Кости горел румянец, каштановые волосы были в беспорядке.

- Упустил! Смекалки не хватило! - с гневом крикнул он.

- Кого упустил? Расскажи толком.

- Понимаете, шла женщина. К ней подошел парень лет двадцати, взял под руку, шепнул: «Не шуми, а то кровь пущу» - снял с ее руки золотые часы и преспокойно ушел. Тогда только она закричала. Я близко был, парня того приметил, еще подумал: «Такой молодой, а под руку, с солидной дамой». Как только я услышал ее крик, сейчас же за ним припустился, На углу Пушкинской догнал. «Постойте, гражданин», - говорю. И напрасно это сказал. Он, видно, все понял - рванул по Пушкинской. Забежал в городскую кассу. Я за ним. Тут откуда-то старшина Мыкытенко взялся. Обшарили мы все помещения. Там, как на грех, уезжающих полным полно, - Костя отчаянно махнул рукой. - Не нашли, исчез!

- Да, досада, - сказал Кротов. - Но унывать не надо. В нашем деле уныние горше болезни, браток. - Младший лейтенант помолчал, а потом, взглянув на огорченное лицо юноши, принял бодрый вид и ни с того, ни с сего предложил: - Порасскажи, - как учеба?

- Ничего учеба, Иван Игоревич. Лабораторные занятия интересные.

- Товарищей завел?

- Ребята у нас в группе хорошие. А чтоб дружить, - пока еще ни с кем не подружился.

- Где разместился, живешь где, в общежитии? - заботливо спросил Кротов.

- Живу у тетки. Ко мне относится - лучше не надо.

- Ну, добре, Костя. Пойдем, я тебя немного провожу. Мне на Тимофеевскую нужно.

Они вышли из дома, миновали площадь с увядающими клумбами и направились по шумной прямой улице. Их обогнал трамвай. На ступеньке висели два мальчугана. Один из них, постарше, вдруг сбил с головы другого шапку. Тот спрыгнул за ней на асфальт. Раздался гудок автомобиля, взвизгнули тормоза, истерично закричала женщина.

Костя рванулся вслед за трамваем, крикнул на ходу Кротову:

- Догоню его на остановке!

«Горячий парнишка, сердце чистое», - подумал о Косте младший лейтенант.

В ТИХОМ СЕМЕЙСТВЕ

- С нашим Витенькой что-то неладно. Уж не заболел ли? - встревоженно говорила высокая, пышная женщина, обращаясь к мужу, сидящему за столом с газетой в руках. - Он только с прогулки пришел, а мое материнское сердце почуяло - неладно. Съежился весь, глаз не подымает. И сразу к себе - в детскую. Я заглянула в щелку. Он лежит на диване, губы стиснул и в потолок смотрит.

- Н-да, странно, - сказал мужчина, не отрывая глаз от газеты.

- Ты слушаешь, когда я говорю, или нет! - закричала пышная женщина.

- Я слушаю, - ответил мужчина и бросил на нее отсутствующий взгляд. - Ты рассказывай.

- Да что тебе рассказывать? Разве ты своими детьми интересуешься? И я, и они тебе безразличны. Тебе лишь бы Леонтий Макарович да Карп Леонтьевич были здоровы, да шахматы не ломались, да пивная на Красноармейской была открыта - больше ничего не нужно. Истукан!

В это время в столовую вошел юноша в синем свитере с оленями. Его черные глаза-угольки с явным пренебрежением остановились на родителях.

- Опять? - кивнув в их сторону, спросил он у домашней работницы. - Ну, сейчас пойдет: «Для кого я жизнь погубила?..» Правда, весело у нас, Люба?

Спор неожиданно прекратил тринадцатилетний мальчик, пухлый, с висячим двойным подбородком. Он распахнул дверь детской комнаты и крикнул, чуть не плача:

- Мама! Папа! Давайте обедать!

- Не называй его папой, Витенька. Это же бездушное животное! - прогудела женщина.

- Первое остывает, - примирительно сказал мужчина. - Примемся за еду, моя кисонька. Довольно говорить друг другу гадости.

Он первым подал пример: налил из графина вина и наколол на вилку кусок огурца.

Юноша в синем свитере решительно подошел к столу, сел и придвинул к себе тарелку с супом.

Обед прошел в молчании. Так же молча супруг удалился в свой кабинет. Жена продолжала сидеть за столом, меланхолическим взглядом следя за домашней работницей Любой, убиравшей посуду. Мальчики ушли в свою комнату.

Спустя несколько минут из детской послышался сначала стук, затем отчаянный крик: «Мама!» - и в столовую влетел Витя с трясущимися щеками.

- Мама, мамочка, мамуся! Я с тобой, мне страшно! - вопил он, оглядываясь назад.