Янтарные глаза

Он вышел на площадь и решил, что мер предосторожности достаточно. Затем остановился у ближайшего винного ресторана и вызвал в общественном терминале такси. Менее чем через минуту машина тихо остановилась у тротуара. Лукас посмотрел на время: половина двенадцатого ночи. Время было четко просчитано, но он еле успевал. Потому схватил свою сумку и быстро скользнул в машину.

Хорошая новость: в такси его не поджидали ни медианты, ни зрёгал.

Глава восемнадцатая

 Время решений

В ушах Фионы отдавался гипнотизирующий звук: шорох пересыпающегося кварцевого песка в полукруге «Лунной исповеди», хорал тысячи молитв, обращенных к лицу Акктликса. Она сидела на ковре в своей спальне и держала между коленями эту вещь, немного напоминающую большой тамбурин. Рукой она выстукивала незатейливый ритм на натянутой мембране барабана. Металл дребезжал от крупных песчинок. Как и тибетские молитвенные барабаны, ее «Лунная исповедь» каждую секунду посылала в небо просьбы со скоростью тысяча двадцать четыре бита. Фиона вслушивалась с отсутствующим выражением на лице, совершенно околдованная звуком и монотонными движениями.

Иначе молиться она не могла, ведь так никогда и не выучила ссеин.

Но в этот раз спокойствие было не так сладко, а чувство преданности не таким полным, как она привыкла. Ей казалось, что лицо Акктликса наблюдает за ней со стены с недовольством и явным недоверием. Под таким взглядом ей было совсем не легко.

Наконец Фиона сдалась. Торжественно отложила «Лунную исповедь», поклонилась статуе и выбежала из спальни. Закрыла за собой дверь. Свою веру она доказала, а теперь, для разнообразия, нужно было подумать в спокойной обстановке.

Ее взгляд вдруг упал на стол, где лежал билет на завтрашнее утро. Билет на Марс, куда ее посылает шеф… и куда, согласно Прастарой, лететь нельзя. До запуска рейсового корабля оставалось около семи часов, а Фиона все еще не знала, что делать. Прастарая

всегда была ее опорой: ласково поддерживала во всех начинаниях, помогала толковать сны и сама ими управляла. Ни разу в жизни она ничего не приказывала и не запрещала настрого. С другой стороны… на то не было причин. Ее воля и желания Фионы никогда друг другу не противоречили.

До сих пор.

«Можно сказать Прастарой, что я никуда не еду, принести билет и разорвать его у нее на глазах. А утром купить новый и днем улететь под шумок на Марс»,— подумала Фиона.

Затем горько рассмеялась.

Нет, она не могла купить новый. У нее не было денег на билет.

В это вряд ли кто-то поверил бы. Как она может быть без денег — она, скромная, без обязательств, со своей зарплатой? Больших расходов не было, но она оставляла часть дохода на одежду и репрезентацию — это было необходимо для ее должности. Жила она на съемной квартире, не путешествовала и не позволяла себе ни капли роскоши. И даже несмотря на это у нее не было никаких накоплений.

Всю свою зарплату она посылала на поддержку лардэнского круга.

Фиона села за стол и уткнулась лицом в ладони. «И что теперь? Что я теперь должна делать? Стоит ли одна дурацкая командировка ссоры с Прастарой?» — думала она. И слово «ссора» было слишком мягким, когда Фиона осознала, какой ужас в ней вызывает мысль о грядущем конфликте. И в тот же момент она начала видеть и куда более пугающие перспективы — то, что предчувствовала все это время, но дело никогда не заходило настолько далеко, чтобы она могла допустить их реальность. «Сегодня Прастарая хочет, чтобы я не летала на Марс. Завтра захочет, чтобы я уничтожила на работе какие-нибудь документы. А послезавтра — чтобы я уволилась. Она может захотеть… все что угодно».

Фиона задрожала.

«Может быть, это Акктликс проверяет меня. Он хочет знать, достаточно ли глубока и крепка моя вера».

Эта мысль привела ее в такой ужас, что она чуть не схватила билет и не разорвала его на самом деле. Но ее рука повисла в воздухе.

Фиона хотела поехать — в этом была проблема.

Все время она отчаянно боролась, чтобы именно ей поручили привезти чужака с Фомальхивы на Землю. Ей снились сны, говорящие о его присутствии, наполненные множеством подробных деталей. Прастарая помогала толковать эти сны и выбирать из них главное. Все это время она одобряла ее действия. И вдруг запрещает ей довести дело до конца?

«А если Прастарая просто ревнует? — пришло ей в голову.— Если она вдруг поняла, что человек, владеющий такими же парапсихическими способностями, как и она, может составить ей конкуренцию?»

Фиона бросила испуганный взгляд на дверь спальни. Она пришла в ужас от того, что вообще способна на такое богохульство. Но поток мыслей было не остановить. «Откуда мне знать, что это действительно воля Акктликса — чтобы я не поехала? Может, это как раз Прастарая предает Акктликса и его Церковь. А мои сомнения на самом деле свидетельствуют о том, что сам Акктликс подает знак лично мне! Он говорит, что я не должна ее слушать!»