Читаем Японские мифы. От кицунэ и ёкаев до «Звонка» и «Наруто» полностью

Термин «заимствованный канон» (или «чуждый канон») описывает явление, которое встречается в современных фильмах или телесериалах, основанных на романах или комиксах: в картину вводится новый персонаж, который играет важную роль в сюжете, но отсутствовал в оригинальном произведении[74]. Такой персонаж становится каноном в том смысле, что официально признаётся частью истории. Но при этом остается чуждым, поскольку его не было в оригинальной версии истории. Эту концепцию можно применять и к более древним произведениям, включая мифологию.

Мифы меняются не только во времени, но и в пространстве, преодолевая национальные и культурные границы. По мере того как люди взаимодействуют с разными социумами, их родные боги, герои и демоны проникают в другие культуры, становясь персонажами литературы, искусства и коммерческой продукции. В Японии, перенявшей буддизм, конфуцианство, даосизм и множество других религиозных традиций из Восточной Азии и стран за ее пределами, можно найти множество примеров таких заимствованных богов. В большинстве случаев они стали частью японской культуры и получили характерные японские имена и формы поклонения, а в некоторых случаях даже слились с местными ками.

В этой главе исследуется самый важный «чуждый канон» в японской мифологии — буддийский пантеон. Буддизм существует в Японии более полутора тысяч лет. Всё это время религия взаимодействовала с другими конфессиями, прежде всего с местным синтоизмом. Подобное взаимодействие происходит не только между людьми или регионами, оно также принимает форму общих или конкурирующих философий, богов и мифологий.

В этой главе рассматриваются буддийские персонажи и истории, которые соединились с собственно японскими мифами и обогатили их. Конечно, будут упомянуты чужеземные божества и из других традиций, которые также стали важны для японской мифологии, но эти другие ками не являются частью единого и довольно связного целого, известного как буддийский пантеон (общий термин для переменчивого собрания богов и других сверхъестественных существ). Таких ками мы рассмотрим отдельно в шестой главе

.

Небольшое замечание по поводу обозначений и терминов: буддизм родом из Индии, и первоначально его тексты были записаны на древних индийских языках, прежде всего на санскрите и пали, но названия, используемые в Японии для буддийских божеств, мест и понятий, пришли из Китая. По этой причине обычно они представляют собой японское произношение китайских терминов, которые сами были переведены или транслитерированы на китайский язык с индийских оригиналов. В этой главе в большинстве случаев будут представлены как санскритские, так и японские (яп.) названия, а также китайские (кит.) варианты, где это необходимо. Для основных буддийских понятий мы будем использовать санскритские слова, такие как будда или бодхисаттва, вместо японских нёрай или босацу

. Однако в тех случаях, когда японский эквивалент функционально отличается или же санскритское имя излишне длинное и сложное, мы будем использовать японские имена (как, например, с бодхисаттвой Каннон и царем мудрости Фудо-мёо).

БУДДИЗМ И ЯПОНСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Буддизм — широко распространенная религия с множеством различных течений, преданий и историей, насчитывающей несколько тысячелетий. Здесь мы сосредоточимся только на буддийских божествах и мифологических персонажах, оказавших наибольшее влияние на Японию. Они необязательно являются самыми важными героями в легендах других буддийских стран, хотя многие из них известны за пределами Японии.

Японский буддизм включает в себя несколько разных школ, но все они являются частью традиций Махаяны, или «Великой колесницы». Это одно из трех основных направлений буддизма наряду с Тхеравадой («Учение старейшин») и Ваджраяной («Алмазная колесница»). Тхеравада, широко практикуемая в Юго-Восточной Азии, фокусируется на основном наборе текстов, которые считаются самыми первыми, оригинальными буддийскими священными писаниями Древней Индии. Ваджраяна, которой следуют в Тибете и Монголии, делает упор на тантрических практиках. Махаяна, которую исповедуют в Восточной Азии, а также во Вьетнаме, включает в себя множество школ, которые верят в искусные средства (санскрит упайя, яп. хёбен) как в способ достижения буддийского спасения при жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки
50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки

Ольга Леоненкова — автор популярного канала о музыке «Культшпаргалка». В своих выпусках она публикует истории о создании всемирно известных музыкальных композиций, рассказывает факты из биографий композиторов и в целом говорит об истории музыки.Как великие композиторы создавали свои самые узнаваемые шедевры? В этой книге вы найдёте увлекательные истории о произведениях Баха, Бетховена, Чайковского, Вивальди и многих других. Вы можете не обладать обширными познаниями в мире классической музыки, однако многие мелодии настолько известны, что вы наверняка найдёте не одну и не две знакомые композиции. Для полноты картины к каждой главе добавлен QR-код для прослушивания самого удачного исполнения произведения по мнению автора.

Ольга Григорьевна Леоненкова , Ольга Леоненкова

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / История / Прочее / Образование и наука
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное