Ярко пылающая тень

В тот же миг девушка завизжала и подняла руки к небу. Казалось, она словно стала дымом и просочилась сквозь землю на свободу.

Мы с Харгроувом обрушили на фамильярку магический залп. Я призвала смерч, чтобы развеять ее, пока она пребывала в форме дыма, а колдун уменьшил ее демонического зверя до размеров маленькой собачки. Фамильярка снова приняла телесную форму и упала на землю с пронзительным визгом. Затем глупо уставилась на своего ставшего карликовым оленя, блеющего, как злобный ягненок. Подхватив его под мышку, девушка подняла руку в знак капитуляции.

– Уходи! – Я навела на нее Кашку, пытаясь говорить уверенно. – Или я выстрелю.

Зашипев, фамильярка коснулась щита.

– Скоро, – прохрипела она, отвратительно хихикнув, и провела пальцами по сияющей поверхности.

Олень раздулся до своих нормальных размеров, и девушка оседлала его. Они поскакали обратно в небо и исчезли прежде, чем мы предприняли новую атаку.

– Нужно уходить, – прошептала я, надвигая капюшон на глаза.

– Именно. После столь тяжелого дня, проведенного за спасением города, полагаю, мы заслужили мясной пирог.

Колдун выглядел отнюдь не таким беспечным, как пытался. Мы посмотрели на то место, где фамильярка ударила по щиту. Притронувшись к нему пальцами, я нашла небольшую царапину на поверхности.

– Что ж, – начал Харгроув, когда мы приземлились на крышу, чтобы перевести дыхание, – теперь ты знаешь, как трудно победить одного из питомцев Тени. Они всегда были крепкими орешками. Легче всего убить фамильяров Молокорона конечно же. Помнишь того жирного слизняка на прошлой неделе в Хокстоне? Которого мы взорвали?

– Что происходит с защитой? – прошептала я. – Изнутри она кажется резиновой, а снаружи – как хрупкое стекло.

– Защита, как правило, ослабевает к моменту солнцестояния, – объяснил Харгроув, хрустнув суставами и болезненно кривясь. – Крепче всего она становится к Рождеству.

– Почему?

– Некоторые верят, что Древние привязаны к языческому календарю, так что канун летнего солнцестояния для них чудесное время. Как по мне, в этом есть доля правды… Естественно, чародеи воспользовались этим концептом для нападения на ведьм, – горько добавил он.

– Ты был знаком с ведьмами?

– Имеешь в виду до того, как их начали сжигать? Да, знал одну или двух… – Мужчина фыркнул и сплюнул на крышу. – Кучка дамочек с цветами и рожью в волосах, занимающихся сельским хозяйством и варкой зелий от зубной боли. Воистину самые страшные практики из всех.

– Если они такие невинные, почему их объявили вне закона?

– Женщин, обладающих магическим даром, трудно контролировать, как ты хорошо знаешь. – Перед моими глазами возник образ Челлини с ножом. – Что-то мы с тобой заболтались. Ты принесла оплату за вечерний урок? – Харгроув щелкнул пальцами.

Я со стоном засунула руку в карман и достала два соверена.

– Постарайся потратить их с умом, – буркнула я, передавая их колдуну.

– Выходит десять фунтов и четыре шиллинга. Где все остальное?

– Принесу в следующий раз.

Теперь Агриппа выдавал мне два фунта в неделю на карманные расходы, тем самым невольно оплачивая мои уроки. Вот уже ровно пять недель, как я сбегала на встречи с колдуном. Я свесила ноги с крыши и посмотрела на защиту – светящийся пузырек в ночи.

– Что произойдет, если барьер не выдержит напора? – поинтересовалась я.

– Сама-то как думаешь? Ад кромешный! Надеюсь, когда это случится, я буду уже за океаном.

– Что? Ты куда-то уезжаешь?

Как ни странно, мысль о расставании с колдуном огорчила меня. Харгроув никогда не был дружелюбным человеком, но он знал мою тайну, а это уже что-то.

– Туда, куда ты купишь мне билет за двенадцать фунтов. Или, если быть точным, десять фунтов и четыре шиллинга. Европа не принимает беженцев из Англии, но вот Америка…

– Тебе никак не попасть в море.

– Я знаю нужных людей.

– Кого?

И тут я вспомнила, как Магнус упоминал о кораблях контрабандистов, которые взимали плату за тайное передвижение по морю.

– Лучше тебе не знать, куда и с кем я плыву. Мне нужны только деньги, и скоро я их получу.

– Ты меня оставишь? А как же дети?

– Одобрение меньше чем через две недели. Я тебе больше не понадоблюсь. И я не говорил, что не возьму детей, а только то, что мне нужен всего один билет. – Конечно же колдун спрячет ребят в волшебном сундуке! – Я не такая сволочь, чтобы ты знала.

– Мне казалось, ты хотел вернуть колдунам былую славу.

Все веселье испарилось с лица Харгроува.

– Я слишком многим пожертвовал ради этой чертовой цели. Пусть молодые борются, если у них есть на то желание.

– Ты тренировал меня, чтобы почувствовать, что внес свой вклад в дело? – тихо поинтересовалась я.

– Возможно. Я считал, что за мной остался должок, который было необходимо выплатить.

– Кому?

Я отползла от края крыши и встала, стряхивая грязь.

– Никому конкретному. И благодаря тебе я считаю, что дело сделано. – Харгроув улыбнулся. – Ты – моя последняя проказа. Чародеи буду чтить дочь колдуна-любителя и считать ее избранной из своего драгоценного пророчества! – Колдун хрюкнул от смеха и снова сплюнул.

* * *