Ярославский мятеж

Так как же вышло, что временная тюрьма, которая была создана, как казалось командованию Северной Добровольческой армии, «в относительно безопасном месте», превратилась в «баржу смерти»? Обычно обвинения в адрес повстанцев сводятся к двум пунктам: а) они вели огонь по барже, б) они сознательно морили заключенных голодом, обрекая их на медленную смерть. Во время суда Перхуров категорически отрицал сам факт возможности того, что он мог планировать использовать баржу в качестве «живого щита»:

«Где-то показано, что будто бы мы баржу передвигали на места, наиболее сильно подвергавшиеся обстрелу. Это, конечно, не соответствует действительности». При этом он отрицал тот факт, что пытался прекратить обстрелы города через систему мнимого заложничества. Когда свидетель стороны обвинения заявил: «Он писал: не стреляйте, ибо за каждый ваш выстрел будет расстреляно 10 человек с баржи. Мы ответили, что за каждую голову будет снесено десять домов в щепки»

, то Перхуров парировал: «Я утверждаю только то, что было назначено требование не стрелять зажигательными снарядами, а вообще не стрелять – я так писать не мог». Далее он прояснил:

«Поэтому и не была эта угроза приведена в исполнение. Это была угроза, как обычный прием, который применяется в таких случаях». Между тем в «Красной книге ВКЧ» утверждается обратное. «Когда начался обстрел города артиллерией, белогвардейцы перевозили баржу на места, наиболее подвергающиеся обстрелу». Действительно, в какой-то момент баржа была передислоцирована от Арсенальной башни верх по Волге, в район современного Речного вокзала. Впрочем, активный ее обстрел осуществлялся именно красными войсками, которые полагали, что на барже планировалось скрыть часть “белого офицерства”»

. В качестве примера можно привести запись разговора с начальником бронепоезда № 2 Ремезюком, который докладывал: «В целом обстреляна река Волга, по правую и левую сторону подожжены баржи и дома». Нескольким днями позже докладывал уже Гузарский: «Наступление в Центральном участке фронта уже артиллерийский обстрел вызвал среди белогвардейцев панику и устремились к пароходам, баржам и плотам, чтобы бежать на Волгу. Огнем отдельного дивизиона баржи эти были обстреляны». В те же дни аналогичный доклад в оперативный отдел наркомата сделал помощник командующего К.А. Нейман: «Белые показали за последние дни замешательство, командный состав старается спастись бегством по Волге отдельными группами, баржи и лодки нашей артиллерией потопляются».