Ящик Пандоры

Ирина вошла в открывшиеся сами собой ворота. К даче вела вымощенная галькой дорожка, глухой забор окружал дом с трех сторон и спускался к речке, служившей естественной оградой. Ирина прилепила на лицо чуть заметную улыбку, направилась к крыльцу, то и дело проваливаясь тонкими высокими каблуками в гальку, стала смотреть по сторонам, как бы ошеломленная красотой и ухоженностью загородной усадьбы прокурора Москвы, а сама старалась запомнить как можно больше деталей в расположении дома и участка. Обзор привел ее в уныние, это была настоящая крепость, из которой можно было выбраться только вплавь. И то, если со стороны речки не сидит еще один охранник.

Открылась массивная дверь дачи, и на пороге показалась мадам Зимарина в прозрачном халате, под легкими складками которого легко просматривалось загорелое тело, прикрытое лишь маленьким треугольником кружевных трусов. Ирина ожидала увидеть привлекательную женщину, но Валерия Зимарина была вызывающе красива, и Ирина почувствовала, как острая ревность проникла в каждую клеточку ее существа. Но она уже говорила — весело, непринужденно и даже чуть кокетливо, отчего лицо ее приобрело то самое выражение, за которое в детстве ее называли «кисой»:

— Здравствуйте. Я — Ирина. По поводу уроков музыки, от Веры Степановны,

Валерия не спешила с приветствием, она окинула гостью с головы до ног бесцеремонным оценивающим взглядом и, видимо, осталась довольна, засмеялась коротко и сказала:

— Я рада, что ты приехала. Мне одной здесь довольно скучно. Давай жакетку, я повешу. Костюмчик-то штатский, в «Березке» брала? А что это сумка у тебя такая тяжелая?

— Там у меня магнитофон с записями уроков, Валерия Казимировна, если я вам подойду...

— Ты мне уже подошла,— усмехнулась Зимарина,— а про Казимировну забудь, просто Лера. Значит, ты из Риги?

— Я там живу три года, раньше я все время жила в Москве. У меня отпуск два месяца, если я найду работу, то останусь.

— Не замужем, как я вижу? — Валерия указала взглядом на правую руку Ирины.

— Нет! — ответила Ира с вызовом — потому что ей очень хотелось быть замужем за Сашей Турецким. Но ей показалось, что глаза Валерии Зимариной вспыхнули одобрительным огнем.

— Ты закончила консерваторию?

— Да, московскую. Я концертмейстер, но денег на жизнь хватает еле-еле, подрабатываю уроками.

Валерия обняла Ирину за плечи, повела в гостиную, где у Ирины захватило дух от роскошного «Стейнвея», мечты всех пианистов. Хозяйка поставила на маленький изящный столик бутылки пепси-колы и виски, не спрашивая согласия, разлила по хрустальным рюмочкам спиртное. Ирине очень хотелось и виски, и пепси — немного снять напряжение и охладиться.

— Но я, знаешь ли, тоже не богачка. Не смогу тебе много платить. Полтинник в день тебя устроит?

— В день? — удивилась Ира.— Вообще-то я беру, пятнадцать рублей в час и обычно занимаюсь два часа. Так лучше для учащихся.

Было очень приятно говорить правду и оставаться самой собой — надолго ли? Она заметила, что Валерия прикидывает что-то в уме, вероятно, рассчитывает не прогадать бы. Ирина взяла фужер с пепси-колой и сделала несколько глотков.

— Извините, у меня жажда, на улице довольно жарко.

— Так за нашу встречу,— сказала наконец Валерия,— и давай на брудершафт, а то ты никак не перейдешь на «ты», я смотрю.

Ирке совсем не хотелось пить с Валерией на брудершафт, она было запротестовала — мол, ей сразу как-то неудобно, она не привыкла со старшими на «ты», нет-нет, она знает, что разница у них в возрасте небольшая, но все-таки... Но Валерия уже просунула руку с рюмкой под Иринин локоть и, пригубив виски, прижалась к ее губам, пытаясь раздвинуть языком сжатые до боли зубы. Ирина, похолодев от отвращения, пыталась отстраниться, но Валерия засмеялась своим коротким смешком и сказала как ни в чем не бывало:

— Так вот. Я тебе предлагаю пятьдесят в день, зачем мотаться туда-сюда, поживешь у меня недельку-другую, а там видно будет.

Ирина уже привела в порядок состояние души и тела, надо было отвечать, причем так, чтобы не испортить задуманное ею предприятие, и она сказала, сказала очень тихо, но все еще не отступая от истины:

— Я согласна. Только надо позвонить Вере Степановне...

— Прекрасно! Но расплачиваться я буду в конце срока, такое у меня правило. Никаких авансов.

— Хорошо, хорошо,— быстро согласилась Ирина, она не кривила душой и здесь, так как не собиралась получать вообще никакой оплаты.

— А Верке я позвоню сама. Ты кого-нибудь еще знаешь из прокуратуры?

Вот оно. Началось. Ни секунды промедления, ни секунды на обдумывание ответа. «Ты, моя дорогая, никого не знаешь из упомянутого учреждения. Ты никогда не встречала Александра Турецкого». И она поспешила удивиться:

— Из прокуратуры?! А, из прокуратуры. Нет, что вы, слава Богу, никого — кроме Веры Степановны, конечно, но она моя тетя. Ой, простите... Ведь ваш муж, кажется, прокурор? Но я имела в виду, что мне не приходилось там бывать... то есть...