Ящик Пандоры

– Отправиться? Ч-что?.. – Она откашлялась, попыталась успокоиться. Керро часто бывал в этой комнате, а он никогда не выказывал страха перед Кораблем. – Где это место?

– Не «где», а «когда». Ты пересечешь пространство, которое вы, люди, называете временем.

Хали решила, что Корабль просто собирается показать ей голографическую запись.

– Проекция? Чего Ты хочешь…

– Нет, Хали. В этот раз ты сама будешь проекцией.

– Я…

– Крайне важно, чтобы корабельники узнали об Иешуа, называемом также Иисусом. В этот путь Я отправляю тебя.

Страх сдавил сердце.

– Как?..

– Я знаю, как, Хали Экель, да и ты знаешь. Ответь Мне: как действует нейрон?

Это было известно любому медтехнику.

– В синаптическую щель, – выпалила она, не раздумывая, – выделяется определенное количество ацетилхолина…

– Отмеренное, да. Образуется мостик. Проход. Твой разум образован мостами.

– Но я…

– Я суть вселенная, Хали Экель. Всякая часть Меня – всякая часть в целости своей – суть вселенная. Вся она суть Я – включая все ее мосты.

– Но мое тело… что с…

Девушка смолкла, парализованная внезапно страхом за свою драгоценную плоть.

– Я буду с тобой, Хали Экель. Та матрица, что определяет тебя, тоже суть часть вселенной, Моя часть. Ты желала знать, читаю ли Я твои мысли?

Сама мысль об этом казалась Хали жутковатой – вторжение в последний бастион ее уединения.

– И?..

– Экель, Экель… – Как печально произнес Корабль ее имя! – Наши силы принадлежат одной вселенной. Твои мысли и есть Мои мысли. Как могу Я не знать, о чем ты думаешь?

Девушка попыталась вздохнуть. Корабль говорил о вещах, едва доступных ее пониманию… но опыт богоТворения учил ее принимать непонятное на веру.

– Хорошо.

– Итак, ты готова отправляться?

Хали попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. Рассудок ее лихорадочно искал доводы против этой безумной затеи Корабля. «Проекция?» Такое бесплотное слово – а Корабль сказал, что она станет проекцией. И как угрожающе это прозвучало!

– Почему… почему я должна пройти… сквозь время?

– Сквозь? – В одно это слово Корабль вложил безмерную укоризну. – Ты продолжаешь считать время линейной преградой. К истине это не имеет даже отдаленного отношения, но ради твоего спокойствия Я приму твое упрощение.

– Что же… то есть, если время не линейно…

– Если хочешь, считай его линейным. Но представь время как тысячи метров магнитной ленты, размотанной, набитой в это тесное помещение. Из одного времени можно попасть в другое, если установить мост между двумя отрезками ленты из разных петель.

– Но… если я правда попаду в другое время, как же обратно…

– Никогда не отпускай свое «сейчас».

Глубокий, подсердечный ужас никуда не делся, но к нему уже примешивалось любопытство.

– Быть в двух местах одновременно?

– Все время – это одно место, Экель.

Девушка заметила, что Корабль исподволь, но твердо перешел от ласкового, личного «Хали» к строгому «Экель».

– Почему Ты теперь зовешь меня по фамилии?

– Чтобы помочь тебе. Мне известно, что ты полагаешь свою фамилию более относящейся к тебе, чем имя.

– Но если Ты отправишь меня куда-то…

– Я запечатал эту комнату, Экель. У тебя будет сразу два тела, но разделенных в пространстве и во времени.

– И я буду чувствовать…

– Ты будешь ощущать только одну плоть, но помнить обе.

– Хорошо. Когда мне отправляться?

– Просто лежи на кушетке и постарайся признать тот факт, что Я сотворю тебе новое тело в ином времени.

– И…

– Если ты послушаешься Меня, то не ощутишь боли. Ты будешь понимать речь той эпохи, и Я наделю тебя старым телом. Старый человек никому не покажется опасным. Никто не тронет старуху.

Хали покорно попыталась расслабиться. Принять. Но вопросы переполняли ее.

– Для чего Ты отправляешь меня…

– Подслушивать, Экель. Смотреть и учиться. И что бы ты ни увидела – не пытайся вмешиваться. Ты лишь причинишь лишнюю боль… возможно, даже себе.

– Только смотреть…

– И ничего не делать. Последствия вмешательства в ход времен ты еще увидишь.

Хали хотела задать следующий вопрос, но по спине ее пробежала холодная струйка. Шею закололо. Сердце затрепыхалось в груди.

– Готова, Экель, – донесся откуда-то издалека голос Корабля, и хотя это был приказ, а не вопрос, она ответила, и голос ее эхом отозвался в черепе:

– Да-а-а…

Разум – это зеркало вселенной:

Видишь отраженья?

Вселенная – не зеркало разума:

Ничто в ней.

Ничто вне

Не отражает нас.

Керро Паниль, «Избранные сочинения».

Ваэла таоЛини валялась на койке, изнуренная и телом, и духом, но никак не могла заснуть. Томас был немилосерден. Все должно было соответствовать его жесточайшим требованиям. Этот фанатик двадцать один час без передышки вместе с Ваэлой прорабатывал план действий для новой субмарины. Дожидаться прибытия поэта, застрявшего где-то в недрах Приемника, он не собирался. Нет. «Мы не станем тратить время, которого у нас нет».

Она попыталась вздохнуть, и за грудиной кольнуло.