Язык милосердия. Воспоминания медсестры

Наряду с лечением есть также способы изначально снизить риски возникновения раковых опухолей. Органы здравоохранения предупреждают об опасности веществ, которые увеличивают вероятность онкологических заболеваний: сигарет, алкоголя, подгоревших тостов, чистящих средств, пестицидов, а также асбеста, которого полно в школьных классах, где растут наши дети. Но временами врачи не в силах объяснить, почему человек заболел раком. Я пыталась докопаться до сути и понять, почему у моей подруги-веганки, которая ест исключительно продукты органического происхождения и ни разу не притрагивалась ни к сигаретам, ни к алкоголю, нашли рак, а у другой подруги, которая не вылезает из KFC, постоянно пьет сидр и ежедневно курит травку, рака нет. Почему моя подруга умирает в сорок с небольшим, пока я пишу эту книгу – а ведь это женщина, которая всю жизнь помогала другим и оставила сиротой сына, который даже младше, чем мой. По мере того как я становлюсь старше и вижу рак все чаще, мне остается лишь напоминать себе, что надо жить весело и счастливо и ценить то, что делает нас теми, кто мы есть, – не материальные блага, а любовь, доброта, надежда. Я стараюсь каждый день вспоминать о том, что мы не способны контролировать ветер. Отец Марии Кюри «обожал рассуждать о природе и о том, почему в ней все устроено так, а не иначе», но никто из нас на самом деле не может объяснить капризы природы. (Муж Марии Кюри трагически погиб, когда однажды во время сильного дождя поскользнулся и попал под конный экипаж, колесо телеги раздавило ему череп.) Иногда рак нельзя объяснить. Как набор выпавших нам карт. Но рак напоминает нам о том, что в конечном счете поистине ценно.

Я работаю медсестрой вот уже двадцать лет. Но я начинаю понимать важность доброты, глубину человечности и стоящую за этим философию, лишь когда от рака легких стремительно умирает мой отец. Когда все испробовано – и химиотерапия, и облучение, и лекарства, когда надежда уходит вместе с командой онкологов, рентгенологов, радиологов и ученых, у его кровати остается медсестра, которая дает ему кое-что другое: достоинство, покой, даже любовь. Труд Марии Кюри продолжил жить после ее смерти. Каждый год онкологические медсестры из благотворительной организации имени Марии Кюри помогают приблизительно 40 000 неизлечимо больных пациентов – тем, для кого лечение потеряло смысл.

Шерил, медсестра, ухаживающая за моим отцом, выполняет сестринские задачи, которые мне, разумеется, знакомы. Подготавливает прописанные лекарства. Тщательно вымыв руки, надев перчатки, протерев спиртом пластиковый поднос и убедившись, что все чисто и нет риска инфекции, она отламывает конец крохотной стеклянной ампулы, вводит в нее иглу и набирает в шприц похожую на сироп жидкость. Она держит шприц вертикально до тех пор, пока со дна не исчезнут пузырьки, а затем выталкивает излишки воздуха. Ни на мгновение не теряя бдительности, она перечитывает рецепт и перепроверяет дозировку. Онколог моего отца назначил это лечение, приняв во внимание ряд переменных и специфических для каждого пациента факторов: изменение метаболизма препаратов в связи с метастазами в печени, максимальную концентрацию препарата в плазме, разницу, состоящую в том, как различные опиоиды связываются с рецепторами.

Она предчувствует боль моего отца еще до того, как он начинает ее чувствовать, наблюдает за языком его тела, слушает тон его голоса и замечает, что он отвлекается от разговора: она умеет читать между строк. «Я в норме», – говорит отец. Его голос всего лишь чуточку выше, чем обычно, но ей ли не знать, что это значит, ведь она столько часов провела, разговаривая с ним, слушая его. Она вводит лекарство и молча садится рядом, выжидая пятнадцать минут, прежде чем заговорить, и отдергивает занавески лишь после того, как обезболивающее начинает действовать. Шерил понимает, что не почувствуй она приближение боли до того, как та достигла пика, лекарство не подействовало бы так эффективно. Она знает, что не следует отдергивать занавески до тех пор, пока пациенту не станет легче выносить яркий свет, и, если бы она открыла их раньше, он бы еще много часов пролежал с закрытыми глазами. Шерил понимает, как мало у него осталось времени и что ему нужно открыть глаза, чтобы увидеть мою маму. И что моей маме нужно увидеть его. И какое успокоение это принесет ей потом.