3. ALLEGRETTO: ШАНТЕКЛЕРПортянку в рот, коленкой в пах, сапог на харю.Но чтобы сразу не подох, недодушили.На дыбе из вонючих тел бьюсь, задыхаюсь.Содрали брюки и белье, запетушили.Бог смял меня и вновь слепил в иную особь.Огнеопасное перо из пор попёрло.Железным клювом я склевал людскую россыпь.Единый мелос торжества раздул мне горло.Се аз реку: кукареку. Мой красный гребеньраспространяет холод льда, жар солнцепёка.Я певень Страшного Суда. Я юн и древен.Один мой глаз глядит на вас, другой — на Бога[68].В основе сюжета — унижение слабого изнасилованием, закрепление за ним самого низкого места в иерархии замкнутого общества, например, в тюрьме, в армии. В жаргоне это называют словами опустить, запетушить,
а униженного — словом петух. Этот петух становится в тексте Лосева символом человека в момент экзистенциального кризиса, в котором он проявляет себя как тварь и как творец. Самое низкое сопрягается с самым высоким, что определяет и стилистический контраст лексики, первая строфа написана на грубом экспрессивном просторечии, а сразу после слова запетушили, которым заканчивается эта строфа, появляется высокий стиль.Не исключено, что это стихотворение тематически связано с одним из ранних стихов Бродского «Петухи» — о юношах-поэтах, отправляющихся за жемчужными зернами в навозные кучи[69]
. Мы нашли его сами. / И очистили сами. / Об удаче сообщаем / собственными голосами[70]. В русском языке есть слова и словосочетания, в которых метафорические значения слова петух выражают неодобрительную оценку с позиции превосходства — петушиться, обозначают неудачу — пустить (дать) петуха (о неустойчивом голосе, ошибке в пении). У Бродского эти языковые знаки снижения предстают как утверждение ценностей, и петухи как будто заменяют традиционно-поэтических соловьев. Лосев развивает образ в том же направлении от низкого к высокому.Наблюдения над поэтикой Лосева завершим анализом стихотворения, которое представляет собой рассуждение на тему палиндромической зеркальности русского местоимения я
[ja] и английского I [aj]: