Идеальна для меня

— За что? — он вопросительно приподнял бровь, и я не могла не заметить, как заблестели его широко распахнутые глаза, будто только что мужчине в самое сердце укололи адреналин.

— За то, что никогда не врешь, — прошептала я, неуверенно положив ладонь на его часто вздымающуюся грудь. — Это самое важное, Конрад. Подобное качество перечеркивает все остальные.

В одно крохотное мгновение, словно по щелчку пальцев, блеск из его глаз пропал. Конрад судорожно вдохнул, будто его замучила астма, а затем закашлялся. В глазах полопались капилляры, делая их пугающе красными.

— Что с тобой? Нужно позвонить доктору Грину, ведь сотрясение мозга могло… — мужчина крепко сжал мои бедра, притягивая обратно к себе.

— Все отлично. Просто упало давление, — заученным текстом отчеканил он, а затем потянулся к клубнике, поставив корзинку мне на живот.

Словно завороженная, я проследила на тем, как губы мужчины касаются ягоды. Это выглядело так контрастно, как если бы байкер ел ванильное мороженое…

— Хочешь? — Конрад с интересом выгнул бровь, протягивая мне плод, а я задумчиво уставилась на него, не в силах выкинуть из головы застывшую картину.

— Я никогда не ела клубнику, — вдруг ужаснулась, приглушенно рассмеявшись от того, как удивительно и нелепо это звучало. — Это Нью-Йорк, здесь она не продается на каждом углу. Но… Когда-то же я должна была ее попробовать, верно?

Я уже почти закинула клубнику к себе в рот, как Конрад вдруг одернул мою руку, настороженный и серьезный. Он перенял ягоду и медленно провел ею по моим губам, позволяя просочиться в рот лишь нескольким каплям жидкости. Это выглядело так странно и невинно, но внутри меня вспыхнул самый настоящий вулкан. Губы стали чувствительными, как наэлектризованные провода, посылая мощные импульсы куда-то между ног.

— Что ты делаешь? — хрипло выдавила я, глядя на Конрада расфокусированным взглядом, когда он резко убрал клубнику, проглотив ее сам.

— Это мощнейший аллерген. Тебе двадцать пять, — вдруг тоном доктора постановил он, знакомо выгибая бровь. — Нужно сперва убедиться, как ты ее переносишь.

По телу прошла незнакомая щекотка, заставляющая тело вздрогнуть. Я ужаснулась мысли, что Конрад Шульц первый человек в этой огромной вселенной, позаботившийся о моем состоянии. Просто так. Без какой-либо причины и выгоды.

Часть 43

Мы просидели так как-то время, каждый в своем уютном мирке, пока не проснулся Артур, а за ним и Сабина. Я моментально спрыгнула с колен Шульца и ретировалась вниз, сославшись на то, что хочу спать. На самом же деле выспалась я еще в обед, а просто хотела оставить мужчину наедине с детьми.

Мое тело странно жгло в тех местах, где оно совсем недавно соприкасалось с Конрадом. Именно поэтому третий раз за день я отправилась в душ, где решила, что больше не стану подниматься наверх к детям. Сабина ревновала меня к отцу, что было видно невооруженным глазом, а Артур заметно привязывался. Зачем, если через три дня меня здесь не будет?

Я уже собиралась выключать воду, как услышала открывающуюся дверцу в кабину. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что это Он.

— Ты быстро, — прошептала я, опираясь руками об каменную стену впереди. Ладони Конрада прошлись по моей талии, изучая ее словно впервые, а затем крепко сжали ягодицы, разминая их, поглаживая. — Как же работа?

— У меня отпуск, — внезапно заявил Шульц, зарываясь носом в ложбинку на шее. Мысли выбились из головы мгновенно, и я не сразу осознала, что только что услышала нечто невероятное из уст мужчины. То, что никогда не звучало в его исполнении. Отпуск.

— Что?! Но ведь запуск нового смартфона… — резко повернувшись к нему, я совершенно забыла о том, что полностью голая. И совершенно не подумала, что Конрад тоже обнажен. Дух из тела выбил вид его мускулистых рук и пресса, по которым стекали капли горячей воды. Это выглядело настолько впечатляюще, словно я присутствовала на съемках рекламы мужского бренда. И бесчисленные шрамы не мешали. Наоборот, в темно-синем приглушенном свете делали его более соблазнительно.

— Подождет, — кратко и четко закончил за меня предложение Шульц, а затем медленно поднял в воздух и насадил на свой каменный горячий член.

Грубо, нетерпеливо, до самого упора. Дух покинул тело за считанные мгновения, пальцы судорожно зарылись в его влажные волосы. Он поднимал меня вверх медленно, а опускал вниз резко. Снова, снова и снова.

Я прикоснулась губами к его щеке, ощущая свое бешеное сердцебиение и то, каким твердым было тело мужчины. Будто бронированная сталь. Будто высеченная лучшими мастерами эпохи Возрождения скульптура, по типу «Давида» Микеланджело.

— Ты такая красивая, Эмми… — шептали его губы в агонии, пока набухший внутри член готовился к финалу. Удары становились все резче, эмоции острее. Тело сводило в предоргазменной судороге, затуманенный мозг просил лишь одного: не останавливаться. — Ради тебя весь мир подождет.