Идеальная химия

— Я хочу обсудить это с кем-нибудь, и у меня есть друзья, которым я могу позвонить, но я не хочу, чтобы об этом сплетничали. У моих друзей длинные языки.

Сьерра — единственный близкий мне человек, но я соврала ей про Алекса. Потому что ее бойфренд Дуг — лучший друг Колина.

— Откуда ты знаешь, что я не разболтаю? — спрашивает Изабель.

— Я не знаю. Но ты не рассказала мне о прошлом Алекса, когда я спрашивала, поэтому, думаю, ты умеешь хранить секреты.

— Это правда. Выкладывай.

— Не знаю, как это сказать.

— Я не могу ждать весь день…

— Я поцеловала Алекса, — вырывается у меня.

— Алекса? Bendita![79]

Это было до или после того, как вы с Колином расстались?

Я морщусь.

— Я этого не планировала.

Изабель хохочет так сильно и громко, что мне приходится убрать телефон от уха.

— А ты уверена, что он не планировал это? — спрашивает она, как только перестает смеяться.

— Это произошло само собой. Мы были у него дома, а потом пришла его мама и застукала нас…

— Что? Его мама видела вас? В ее доме? Bendita! — Дальше она тараторит по-испански, и я понятия не имею, о чем она говорит.

— Я не говорю по-испански, Изабель. Объясни, пожалуйста.

— Ой, прости. Кармен очень разозлится, когда узнает.

Я вздыхаю.

— Я не скажу ей, — быстро произносит Изабель. — Но мама Алекса — женщина с крутым нравом. Когда Алекс встречался с Кармен, он старался, чтобы они не пересекались. Не пойми меня неправильно, она любит своих сыновей. Но она оберегает их, как и большинство мексиканских матерей. Она тебя выгнала?

— Нет, но она практически назвала меня шлюхой.

На другом конца линии снова захохотали.

— Это не смешно.

— Извини. — Она по-прежнему смеется. — Хотела бы я стать мухой и посмотреть сцену, когда она увидела вас вдвоем.

— Спасибо за сочувствие, — отвечаю я сухо. — Я вешаю трубку.

— Нет! Прости мне смех. Просто чем больше мы говорим, тем больше я понимаю, что ты совершенно другой человек, не такая, как я думала. Теперь я понимаю, почему ты нравишься Алексу.

— Спасибо. Помнишь, я клялась тебе, что между мной и Алексом ничего не будет?

— Да. Но это было как раз перед тем, как ты его поцеловала. Верно? — Она хихикает и добавляет: — Я просто шучу, Бриттани. Если он тебе нравится, то почему бы и нет? Но будь осторожна! Думаю, что он любит тебя больше, чем хочет признать, поэтому будь начеку.

— Если между нами что-то произойдет, я остановлюсь, не волнуйся. Я всегда настороже.

— Я тоже. Ну, за исключением той ночи, когда ты спала у меня дома. Мы немного подурачились с Пако. Я не могу рассказать об этом своим друзьям, потому что им насрать на это.

— Он тебе нравится?

— Я не знаю. Я никогда не думала о нем раньше, но было здорово. Как тебе поцелуй с Алексом?

— Приятно, — говорю я и вспоминаю, насколько чувственным он был. — На самом деле, Изабель, это было не просто приятно. Это было чертовски приятно.

В этот раз мы хохочем с Изабель вместе.

34. Алекс

Бриттани вылетела из школы вслед за Ослиной Мордой. Я видел, как они разговаривали на поле. Она выбрала его, а не меня, что в принципе неудивительно. Когда она спросила меня сегодня на химии, что ей делать, я должен был попросить ее бросить этого недоумка. Тогда я был бы счастлив, а не взбешен. Es ип cabron de mierda![80]

Он не заслуживает ее. О'кей, я тоже.

После школы я заезжаю на склад в надежде разузнать что-нибудь об отце. Но бесполезно. Ребята, которые знали mi Papá, помнили только то, что он постоянно говорил о своих сыновьях. Все наши разговоры закончились, когда на склад ворвался Сатин Гуд: он решил отомстить. И он не остановится, пока не расстреляет всех. Не знаю, радоваться или переживать, что склад одиноко стоит за старой железнодорожной станцией. Никто не в курсе, что мы здесь, даже копы. И замечательно, что копы не в курсе.

Я уже привык к «пиу-пиу-пиу» перестрелок. На складе, в парке… Я готов к ним. На одних улицах безопаснее, чем на других, но склад — это наша священная территория, и наши враги знают об этом. И они ожидают возмездия. Это культура. Вы не уважаете нашу землю — мы не уважаем вашу. В этот раз никто не пострадал, поэтому и мы не будем их убивать. Но будем мстить. Они знают, что мы придем. И мы их не разочаруем. В моем мире насилие определяет круговорот жизни.

После разборок я возвращаюсь домой длинным путем и проезжаю мимо дома Бриттани. Я ничего не могу с собой поделать.

Как только я пересекаю рельсы, меня останавливает полицейская машина, откуда выходят двое парней в форме. Они не говорят, почему остановили меня. Один из копов приказывает мне слезть с мотоцикла и спрашивает у меня права. Я протягиваю ему удостоверение.

— Почему меня остановили?

Парень изучает мои права и заявляет:

— Вы сможете задать вопросы только после того, как ответите на мои. У вас есть при себе какие-либо наркотики, Алехандро?

— Нет, сэр.

— Оружие? — спрашивает другой офицер.

Я на секунду колеблюсь и говорю правду:

— Да.

Один коп достает пистолет из кобуры и целится мне в грудь. Другой приказывает мне поднять руки и лечь на землю, пока вызывает подкрепление. Черт! Я спалился по-крупному.