Идеальная совокупность. Том 1

Экипировавшись, причесавшись, слегка надушившись, предстал он пред ясны очи супруги. Та оценила жестом, в колечко соединив наманикюренные пальчики — указательный и большой.

— Ок! Будь умницей, — шепоток сопроводила поцелуем. — Обедать приедешь?

— Вряд ли получится. В «Славянке» перекушу.

— Обязательно — первое! И никаких десертов! Надеюсь, вечером сабантуев у вас не намечается?

— Какое там? Куча оргвопросов, и по закону подлости вчера опять маньяк нарисовался, — произнёс и в ту же секунду пожалел о сказанном.

Каждый новый эпизод в затянувшейся серии автоматически рождал посыл — ни одна женщина в городе не застрахована, в том числе и…

Резко оборвал дурную мысль. Мысли, они, как известно, имеют способность материализоваться.

На улицах люди вели себя до обидного буднично. Реформа отечественного следствия их не интересовала, подавляющее большинство о ней не знало и знать не желало. Если что-то и придавало оптимизма спешащим на работу горожанам, так это предчувствие выходных. Пятница — она и в Африке пятница!

Зато денёк можно было признать подходящим. За каждодневными хлопотами недосуг было обращать внимание на природу, у которой, как негромко поёт Алиса Фрейндлих, «нет плохой погоды».

А ведь золотая осень воцарилась. Совсем ненадолго, надо ловить момент. Красные, багровые, лимонные, оранжевые цвета. Буйство красок! Самый яркий макияж среднерусской флоры, обычно скромница к косметике прибегает символически. В этом году деревья рано начали осыпаться, лето выдалось засушливым. Бульвар «Стометровка» усеян морщеной сухой листвой, дворник ленится или запил на лирической ноте…

Об эту пору в девяностые отмечали праздник «Золотой осени». Нечто вроде традиции сложилось. Закатывались на природу тесной компашкой — Веткин, Маштаков, Аркадьич. Кораблёв, младший по возрасту, и должность в те годы занимал рядовую. Раз к ним присоединялись оперативники — краповый берет Титов с фиксатым хитрованом Сан Санычем Борзовым, а ещё рубоповцы[26] — Давыдов, фактурой похожий на дрессированного бурого медведя, и Комаров Паша, двойник актёра Гойко Митича, исполнителя ролей индейцев в вестернах киностудии ДЕФА[27]. Локации варьировались — ротонда на берегу Клязьмы, березовая рощица на склоне Жориной горы. Шашлыки, водка, для трезвенника Давыдова — слабенькое сладенькое винцо «Сангрия». Шуфутинский, Розенбаум, группа «Лесоповал» — стандартный плейлист сотрудников правоохранительных органов. Наиболее точно тогдашнее состояние можно определить банальным словом «душевно». Дружба казалась нерушимой…

Возле здания прокуратуры, чей архитектурный стиль остряками классифицировался, как «барачный» или «казарменный», одиноко приткнулся «Рено Логан». Он не мыт так давно, что заводской цвет кузова идентификации не поддавался. Расколотый задний бампер замотан скотчем.

Хозяин авто на боевом посту. Форточка его кабинета распахнута, из неё тянет табачным дымом, слышны голоса. Мужской напорист, второй, женский, возражает. О, засмеялись оба. Коммуникация установлена.

Проходя по коридору, Кораблёв подавил желание заглянуть к следователю, узнать, как развивается ситуация. То, что изнасилование не удалось раскрыть на халяву, — сто пудов. Появись малейшая зацепка, прозвонились бы ночь-полночь.

У себя Кораблёв первым делом включил чайник. Ударная доза чёрного кофе была жизненно необходима.

Контрольный взгляд на циферблат. Восемь двадцать семь. Уже! И встал рано, и Оля всё приготовила заранее, а приехать, как планировал, на час раньше, не получилось. Умом Саша понимал, что стреноживает привычка делать всё обстоятельно, однако, скорректировать modus operand![28] было выше его сил.

День начал с мероприятия, приобретшего характер ритуала.

Из барсетки извлёк пухлую записную книжечку в кожаном переплёте. В ней датирована каждая страница. Отлистал до «7 сентября». Ниже даты почерком, достоинства которого — не каллиграфия и завитушки, а убористость и разборчивость, вписаны ФИО и телефоны именинников. Причём, все известные телефоны — мобильный, служебный, домашний.

Сегодня новорожденных двое. Под цифрой «один» — однокурсник Володя Лебёдкин. Дружны не были, но жили в одной общаге. Учился Вовка средненько, мутил какие-то дела с кавказцами, любил по кабакам зажигать. Распределился в прокуратуру в своём Ярославле. Стартовал стандартно — помощник, старпом, прокурор отдела. Потом, в начале «нулевых», вдруг перевёлся в Астраханскую область. Крайний раз созванивались под Новый год, и тогда Лебёдкин похвастал, что назначен прокурором одного из районов в самой Астрахани. А это юг, там должности за одни высокие показатели не достаются!

Другой именинник, точнее именинница, — бессменная начальница отдела по надзору за следствием, дознанием и ОРД[29] Воронина Генриетта Саркисовна.

Как она по первости гнобила Сашу! Писала ругательные письма, снижала премии.

На одном проблемном продлении стражного срока фамилию исковеркала:

— Коробейников!

— Я — Кораблёв, — поправил твёрдо и взгляд не потупил.