Идеальная совокупность. Том 1

Креативщица смерила меня глазом-алмазом с ног до головы. Небритый, в мятой, жёванной одёжке я был трезв. Причем, трезв хронически, а не как забулдыга, краткосрочно просохший в камере. Вероятно, этим я и заслужил доверие тетки, немало повидавшей в этой жизни.

— Што с тобой сделаишь? — говор она обнаружила южный, местные не шли работать в УТТ из-за лузерской зарплаты. — Езжай уж.

— От души, сестра.

Рогатый электростарикан рывками набирал скорость. Задняя площадка вздумала подпрыгивать.

На следующих остановках салон заполнился. Промокшие пассажиры костерили погоду. Бессловесная, та не могла ответить симметрично: «Сами вы плохие!»

— Вылазий на «Машинке». На конечной контроль пасёт, — предупредила любительница фалеристики.

— Как скажешь, — я шагнул к дверям, пытаясь удержать равновесие в условиях разыгравшейся кормовой качки.

Над выходом синела оттиснутая через трафарет надпись: «Держитесь только за изолированный поручень!» За изолированный! Но разве может в общественном транспорте попасться оголённый, при касании которого тебя шандарахнет током? Данное предостережение много лет озадачивало меня своей алогичностью, и вот, наконец, выпал шанс получить разъяснение компетентного человека.

Я обернулся к кондукторше. Увы, и тут оказалось мимо кассы.

Моя краснощёкая подружка увлечённо болтала с водителем. А тот притопил на полную, благо светофор на Комсомольской дал зелёный свет. К концу тягомотной смены настроение у экипажа приподнялось.

На остановке «Улица Машиностроителей» я десантировался. Километра полтора осталось до точки «Б», фигня какая…

Финишная кривая не оставила на мне сухой нитки. Причём торопиться не имело смысла.

В школе всезнающая физичка Прихожева утверждала — если под дождем бежать, промокнешь сильнее, чем если идти шагом. Чем выше скорость тела, тем больше струек оно пересекает!

Жизненный опыт заставил усомниться в этой догме. Ведь когда бежишь, меньше времени находишься под осадками!

Впрочем, учёные разных стран до сих пор спорят по поводу упомянутой задачки. Делать нечего бездельникам.

В моём случае скорость непринципиальна, с учётом расстояния я один чёрт вымокну насквозь. А если побегу — упаду, руки-ноги поломаю.

Хлюпая носом, дошлепал до поворота на наш элитный микрорайон. Асфальт туда ещё не проложен. Чавкаю по жирной скользкой глине, дрожащие ноги разъезжаются. Темень тьмущая. Вспоминаю, где затаился котлован, ловушка для полуночников. Стройка поселилась в нашей акватории на долгие годы. Девелоперы (умное слово у Савельича подслушал) — бегуны на длинную дистанцию.

Доползу до дома, сразу под горячий душ. Буду отогреваться, пока кровь не забурлит в жилах, а из естественных отверстий не повалит пар.

Под козырьком подъезда я перевёл дух. И услышал жалобное мяуканье. На ступеньках дрожал котишка, сырой, хоть выжимай, шерсть слиплась в сосульки тёмного колера.

Извернув шею, он таращил на меня янтарные блюдца глаз. Заглядывал прямиком в душу. Зрелище оказалось не для моих нервов. Нагнувшись, я взял зверька на руки, он затрясся сильнее, но попытки вырываться не предпринял. Я расстегнул куртку и сунул добычу за пазуху, снаружи оставив ушастую головешку. Биение сердечка сотрясало утлое тельце котейки.

Домофон отказался подчиняться влажной «таблетке». Пришлось осушать её дыханьем. Насилу пустила меня в подъезд тяжеловесная дверь — железная, с порошковым напылением. Такой позавидовал бы средневековый рыцарский замок.

Шагая к лифту, методом телепатии я грозил подъёмному механизму неприятностями на случай, если он вдруг вздумает саботировать.

— Вот ещё собственник! Для кворума как раз одного не хватает! — сверху прилетели радостные женские возгласы.

Я поднял голову. На межэтажной площадке, у почтовых ящиков толпился народ.

— Мужчина, поднимитесь к нам, пожалуйста!

Цепляясь за перила, я покорно затащил себя пролётом выше.

Людей было с десяток, в том числе милые моему сердцу понятые. Достопочтенная Клавдия Егоровна с первого этажа, завидев меня, испуганно ахнула и спряталась за спинами соплеменников. Сосед снизу, персонаж Диккенса, взъерошил пегие бакенбарды, приосанился и важно произнес: «Приветствую вас!» Для полной аутентичности с прототипом ему не хватило обращения «сэр».

— Переходим к голосованию. Кто за то, чтобы избрать председателем правления ТСЖ Честных Софью Ивановну, то есть меня, прошу поднять руки.

Я вздел конечность первым. Фамилия безальтернативного кандидата вызвала у меня неоспоримое доверие.

— Где расписаться?

Капля, сорвавшись с моего носа, шлёпнулась на разграфленный листок. Заверила неразборчивый росчерк.

Добросовестно выполнив общественный долг, я вошёл в лифт. Там-то меня и торкнуло. В квартире первым делом я не под душ должен лезть, а избавиться от грёбаной заколки, которую срисовал глазастый Санёк Кораблёв и которую потом умудрились не найти сыскари. Хотя лежала она под носом.

Если бы нашли, ответить на вопросы, как оказался у меня этот «крабик» и зачем я его храню, мне было бы затруднительно. От стыда язык бы не повернулся рассказать правду.