Идеальная совокупность. Том 1

По окружной дороге, мимо коттеджного поселка до «Галеона», обнесённого высоким бетонным забором, УАЗ-469 долетел шмелём. Правая полоса практически пустовала. Шпарившая в попутном направлении «Газель» с номерами соседнего региона послушно приняла к обочине, когда Батя моргнул ей фарами.

Не сбрасывая газа, лихо свернули в тесный, как ущелье, проезд меж заборами. Левая ограда, дощатая, с натянутой поверху ржавой колючкой, оберегала фазенды садоводов. Мальца не проскочили мимо ворот. Резко дав по тормозам, водитель тут же заглушил двигатель. Горючего осталось на донышке.

С низкого старта Кирьянов с напарником рванули в сторожку. Там обнаружились три лица женского пола.

Уточнять, кто пострадавшая, не пришлось. Жертву нападения идентифицировал свежий кровоподтёк под левым глазом. Наливающийся яркой синькой бланш женщина опасливо пальпировала мокрым полотенцем. На скуле, тоже левой, кровоточила ссадина.

— Голова не кружится? Не тошнит? Сознание не теряете? — прежде, чем приступить к опросу, важно было выяснить самочувствие.

— Сотрясения, кажется, нет, — у потерпевшей оказался низкий грудной голос.

— Где он на вас напал?

Женщина сморщилась, говорить было больно. При избиении явно пострадала челюсть.

— Там линия… бывшая линия электропередач… подходит к забору….

— Знаем, — живший неподалёку Кирьянов в пацанские годы облазил лесопосадку вдоль и поперёк.

— Как он выглядел? Приметы?

Пострадавшая замялась. Физиономия милиционера — перебитый нос, колючие глаза, острые, как у чёртика, уши — не располагали к откровениям.

— Дайте хоть что-то.

— Среднего роста, — женщина сглотнула застрявший в горле комок. — Худощавый. Сильный. Мускулы у него такие… твёрдые. Лет сорока, с погрешностью два-три года в обе стороны, — разговорившись, жертва проявила умение изъясняться грамотно. — Фиолетового цвета трико… материал — синтетика… ветровка короткая, тёмная… цвет не запомнила… Я его коленом в пах ударила, — признанию сопутствовала виноватая улыбка.

— Куда он побежал?

— Через лес… в направлении Гридино.

— Славян, остаёшься здесь до «скорой». Поспрошай ещё. Мы прочешем округу, — каким бы мизерным ни казался шанс раскрыть по горячему, Кирьянов никогда им не пренебрегал.

Зря что ли они первыми прилетают на место происшествия? Участковые, опера, дознаватели, следаки, все потом будут гадать на кофейной гуще, шарить в потёмках, делать уйму лишней работы, если гэбээровцы не сцапают злодея, пока он, сука, тёпленький.

«Уазик» покатил дальше по «ущелью». Бетонный периметр «Галеона» с тыла граничил с линейкой частных гаражей. Смельчаки, оставлявшие тачки в этой глухомани, рисковали реально. Впрочем, сообщений о кражах автотранспорта отсюда Кирьянов не помнил.

От гаражей брала начало тропа. Огибая небольшой пруд, она уходила в частично облетевшую и оттого полупрозрачную берёзовую рощицу.

— Давай прямо!

Лавируя промеж деревьев, выбрались к забору другого коллективного сада. Если потерпевшая ничего не попутала, шагала она в город вдоль него.

Здесь была накатанная дорожка, даже «жигуль» пройдёт.

— Стопэ!

На том участке, где в ограду перпендикуляром упиралась лесная просека, на измятой траве лежало красное пластмассовое ведёрко, из которого выкатились полосатые яблоки сорта «штрифель». В неглубокой колее — яркая мозаика, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся растоптанными астрами, белыми и фиолетовыми. Под самым забором — женская сумка, расстёгнутая, она словно рот в изумлении растяпила.

Кирьянов открыл дверцу «уазика», нагнувшись, дотянулся до сумки. Защипнул её за угол пальцами, как пинцетом. Бюджетная, из кожзама, выглядела она, тем не менее, прилично, потому как новая. Внутри — обычный бабский ералаш. Кошелек (важная деталь) был зафиксирован на липучку.

Оказавшись первым на месте тяжкого преступления, сотрудник ППС обязан принять исчерпывающие меры, дабы сохранить обстановку в неприкосновенности. Скудость сил и средств не позволяла группе разделиться для параллельного выполнения двух задач. Каждый старший расставляет приоритеты сам. Не хочешь гемора на свою пятую точку — вставай на прикол и карауль разбросанные шмотки.

Но Вова твёрдо решил объехать округу. Поэтому и нарушил обстановку, переместив на борт наиболее ценный предмет. Иначе, пока они ищут злодея, какой-нибудь мудрила, грибник или собачник, запросто приделает ридикюлю ноги. А вдруг на нём маньяк пальчики оставил? Поверхность-то гладкая, годная.

ЛЭП на просеке давно не было. Демонтировали её в девяностые вместе с опорами, вероятно, за ненадобностью. В детстве прикольно и одновременно страшновато было стоять под висячими гроздьями толстых проводов, издававших тревожный инопланетный гул. Старшие пацаны говорили — по проводам идёт ток во много тысяч вольт, приблизишься на метр, вспыхнешь, как фантик.

После того, как линию убрали, просеку перестали очищать от флоры. На ней успели подрасти елочки, симпатичные и пушистые. Возможно, их специально высадил леспромхоз.

Вдоль опушки оставался проезд. По нему беспрепятственно доехали до шоссе, оно изгибалось серпом и шло по высокой насыпи.