Идеальная совокупность. Том 2

В путаном переходе из нового корпуса в старый имелся аппендикс с парой кабинетов. После выселения оттуда ГИАЗа[76] он стал вотчиной оперов-линейников.

Тогда же стену украсила объява: «Курить разрешается только дебилам и лицам, к ним приравненным!»

Илья белозубо улыбнулся:

— Приколисты!

Знание жаргонного словечка добавило жирный плюс его пятёрке по русскому.

Вот и апартаменты ОРЧ-1. Из-за неплотно закрытой наружной двери доносились голоса. Главную партию исполнял Олег Белобрагин. Парень, похоже, решил проявить чудеса трудового героизма. Примчался из губернии, наскоро перекусил и засучил рукава по самые локти.

Не заболел ли? Аномальное поведение напарника вызвало озабоченность.

Войдя в тамбур, Рязанцев заглянул в кабинет, который они делили с Олежкой. Там по центру раскачивался на стуле глумной после многодневной пьянки волосатик. Морда знакомая, ранее судимая, фамилия морды — куцая, с окончанием на «ин», вертелась на языке. Азин? Мазин?

— Значить, где я был днём двадцать второго сентября? — судя по ошарашенному виду, Азин-Мазин трудно понимал суть происходящего. — Где я был? Ну, ты загадал загадку, брат! Двадцать второе — это какое у нас число?

Результатом вчерашнего рейда стал под завязку набитый спецприёмник. Убойщикам поручено отработать «черёмушкинских» маргиналов на причастность к субботней мокрухе. То есть вонизм в служебном помещении на ближайшие дни гарантирован.

Для беседы с Ильей требовалась более доверительная обстановка.

— Сюда проходи, — Андрей открыл дверь в угловой кабинет, временно сиротствовавший.

Хозяин его находился в госпитале.

Олежка сказал: у Борисыча нынче операция, вспомнил Рязанцев. Надо вечером узнать, как прошло и не надо ли ему лекарств каких или ещё там чего.

— Располагайся. Документ, удостоверяющий личность, при себе?

Очередное требование — новый повод для беспокойства. И весьма серьёзный.

— Конечно, — Илья пальцами огладил нагрудный карман куртки, надёжно застегнутый на молнию.

— Разреши взглянуть, — выбранный оперативником приятельский тон купировал отрицательные эмоции.

Хозяин положения не требовал и не приказывал. Вежливо просил. А просьбу почему не выполнить?

К важному документу отношение у Ильи самое почтительное. Вид на жительство обложен в солидные кожаные корочки с двуглавым гербом и броской надписью «ПАСПОРТ». Шитая белыми нитками хитрость в силу своей наивности извинительна.

«Аусвайс» действителен аж до десятого года. Штампик об адресе регистрации на месте.

Имя-отчество мигранта запоминанию и правильной декламации не поддавались. Илхомджон Зиевуддинович. Фамилия ему досталась попроще — Абдуллоев.

Не спеша перелистывая страницы, Рязанцев украдкой поглядывал на мужчину.

Тот был заметно напряжен. Потуги скрыть волнение давали мизерный результат. В здании Илья расстегнул куртку, под ней оказалась тонкая синяя водолазка, рельефно обтянувшая крепкую грудь. В спортивной фигуре угадывались ловкость и сила. Если что, соперником на ковре продавец бижутерии окажется проблемным.

Блин, может, он и есть наш маньяк? А что? Непьюшка. Физически подготовлен. Чучмек? Так он тюбетейку снимет, и не скажешь, что нерусский. Говорит без акцента. И со стояком у него, к гадалке не ходи, порядок. Бээсник, опять же, пусть и таджикский. Формы и методы оперработы — они везде одинаковые.

— Илья, ты такую Шнуркову Наталью знаешь?

Оперативник прожигал фигуранта взглядом, не скрывая, что ловит реакцию.

Илья вздрогнул, плаксиво съежил губы, в глазах его метнулась растерянность. Завис, соображая, как ответить. А вопрос-то простой.

— Д-да. Наташу я знаю, — наконец произнёс.

— Какие у вас отношения?

— Почему вы спрашиваете? — вот и запоздалая попытка уклониться от диалога.

— Она на тебя заяву написала, — Андрей решил не ходить кругами. — Об изнасиловании!

Расчётливый удар достиг цели. Илья сглотнул волнение. Оттянул пальцем ворот кофты, в жар его вдруг кинуло. Породистое лицо сменило естественный цвет на зелёный.

— Какое заявление? Не может быть…

— Может. Так какие у вас отношения?

— Она… она моя любовница, — признание далось трудно.

— При живом муже и двух спиногрызах?

— Да.

— Ну, тогда давай рассказывай про ваши амурные похождения.

— Можно воды?

— Без проблем.

Андрей заглянул в тумбочку, где у Сутулова хранились стеклопосуда и бакалея. Вторжение обратило в бегство рыжего таракана, лакомившегося сахаром-рафинадом. Соседство с этими «зверями» в казённом доме неизбежно. Попытки истребить их обречены на провал. Лично Рязанцев серьёзной проблемой таракашек не считал. Вот грызуны — персоны нон грата. На них в кабинетах ОРЧ заряжены тугие пружинные мышеловки.

На верхней полке красовалась кружка с цветным фото Сутулова. Борисыч запечатлён в форме, на погонах по два просвета и по две большие звезды. Под портретом манерно изогнулась надпись «Настоящему полковнику».

Посуда, подаренная по святому для офицера поводу, неприкосновенна. А с учётом заболевания ветерана сыска — вдвойне.