Идеально безумный мир

– Или, напротив, держал бы, чтобы иметь возможность его контролировать, – молодой хранитель памяти тяжело вздохнул и, немного подавшись вперед, облокотился на собственные колени, сцепляя руки в замок. Они находились у края портовой площади, сгрудившись вокруг тумбы, на которой и сидел, на правах несчастного страдальца, их новый знакомый, и говорить старались не слишком громко, дабы не привлечь ненужного внимания. И без того кто-нибудь из молодых людей нередко ловил на себе заинтригованные взоры прохожих – сборища, подобные тому, что устроили они, в этом мире не приветствовались и вызывали изумление.

– Решено! – Марко неожиданно вскинул голову и, оглядев своих собеседников, уверенно кивнул, – Вы дали мне надежду, я не могу упустить ее! Я иду с вами, помогу…

– Нет, – Винсент, сам размышляющий о чем-то, сжал губы и уверенно покачал головой, – Нет, Марко, извини, но… Это нам надлежит сделать самим. Мы знаем Альберта, знаем его уловки, к тому же, нам еще нужно найти Тьери, а это…

– Подожди-подожди, – итальянец приподнял бровь, вскидывая руку в останавливающем жесте. Он вообще жестикулировал довольно много, вероятно, в силу своей национальности, гораздо больше, чем «страстные французы» как выразился однажды Ричард.

– Тьери? Ты говоришь о предателе-Тьери, Винченцо? Это тот самый человек, что был учеником мастера, и теперь находится на особом положении?

Ответ последовал отнюдь не от растерявшегося хранителя памяти. Людовик, уже притомившийся, как и его брат, быть просто наблюдателем и слушателем, решил подать голос.

– Других Тьери мы не знаем, приятель. Кстати, я тоже когда-то был учеником Альберта, только предал скорее его, чем себя и свою семью… Может быть, старик тоже хороший, а мы напрасно осуждаем его. И вы тоже. И вообще весь мир.

– Ну да, бедный, несчастный дедушка, которого все покинули и все только гавкают в его адрес, – Роман патетически закатил глаза, – Как же ему, страдальцу, живется-то? Нет, мы срочно обязаны отыскать его и подарить утешительный платочек. А заодно выведать, как…

– Роман! – Винс, доверяющий Марко, но не желающий, тем не менее, раскрывать перед ним всех своих планов, грозно нахмурился. Виконт мгновенно изобразил сердечный приступ от ужаса и демонстративно зашатался.

– Почему ты назвал его предателем? – хранитель памяти, присев на корточки рядом со своим «коллегой», внимательно вгляделся в него, немного склонив голову набок, – Кого он предал, что сделал, чтобы его считали таковым?

– Ничего, – его молодой собеседник мрачно улыбнулся, – В том-то и дело, Винченцо, что он ничего не сделал… Мастер относится к нему гораздо мягче, гораздо лояльнее, чем ко всем другим магам, он имеет некоторое влияние на своего учителя, но влиянием этим не пользуется. Он не пытается заступиться за своих, он ничего, решительно ничего не делает, просто влачит свое существование в лесу, среди деревьев, и только. Нам, тем, кто пострадал от произвола мастера, больно это сознавать – Тьери предал своих ради спасения собственной шкуры.

Винсент несколько помрачнел и, опустив голову, помял в руках бандану. Куда ее девать, он так и не придумал, выбрасывать «сувенир» с фрегата не хотел, посему пока предпочитал просто крутить в руках, не в силах куда-то пристроить.

– Мне трудно осуждать его, – медленно вымолвил он наконец, и неожиданно выпрямился, поднимаясь на ноги, – Своя рубашка ближе к телу, с этим не поспоришь. Не знаю, как бы я поступил на его месте, откровенно говоря… А впрочем, мне такой выбор не светит – с Альбертом мы друзьями никогда не были. Скажи, ты знаешь, где живет Тьери? Нам нужно найти его, и…

– При достаточной доле везения уломать все-таки выступить против Альберта, – вновь вклинился Роман, – А раз ты его не любишь, тебя с собой мы взять в любом случае не можем.

– Он живет в лесу, не слишком далеко от дворца мастера, но и не настолько близко, чтобы быть у него на виду, – Марко нахмурился, окидывая своих новых знакомых долгим, и каким-то недобрым взглядом, – Без меня вам его не найти, я могу показать дорогу. Я… Я сам хочу отомстить, я пойду против мастера, я!..

– Спокойно, друг мой, – хранитель памяти нахмурился и, положив руку на плечо сидящему парню, на несколько секунд умолк, размышляя о чем-то, прикидывая варианты развития событий, – Ты покажешь нам путь, но сам не пойдешь с нами, нет… Ты найдешь Чарли.

Все взгляды обратились к нему; на всех лицах застыло одинаковое недоумение. Татьяна приоткрыла рот, растерянно указывая на не менее ошарашенного итальянца и, покачав головой, закрыла его, не зная, что сказать.