Идеально безумный мир

– За то, что он пытался убить отца, – Винсент на мгновение сжал губы, – Леон, он… Был очень тяжелым человеком. Разбитным. Все, что его интересовало в жизни – это развлечения, он не желал становится тем, кем хотел его видеть отец, он даже не пытался быть ему поддержкой. Старику помогал я, но, увы… – он мрачно улыбнулся, – Наши права с Леоном были различны. Я был бастардом ла Бошера, незаконнорожденным ребенком, сыном, которого он пригрел из милости, тогда как Леон должен был стать законным наследником. Я любил отца, видел, как он страдает и мучается из-за моего брата, но понятия не имел, как помочь ему. Не взирая на то, что я был старшим, Леон меня никогда не слушал, смеялся надо мной и никогда не упускал случая напомнить, что я здесь на птичьих правах, что я бастард, тогда как он – единственный законный наследник Антуана ла Бошера. Я спускал все эти оскорбления на тормозах, я не хотел ссоры… Пока однажды ночью, встав попить воды, не заметил Леона, крадущегося к спальне отца. Я не понял, в чем здесь дело, но нутром почуял неладное, и поспешил за ним… Я успел вовремя – он уже заносил нож над спящим отцом. Я схватил его, повалил, мы боролись, и… – мужчина сглотнул, – И нож каким-то образом оказался у него в горле. Отец проснулся… Я стоял с окровавленными руками над телом брата. Разбираться он не стал, лишь бросил в мою сторону что-то насчет дурной крови моей матери, вызвал стражу и велел отдать меня под суд. Потом была каторга… – он содрогнулся и умолк.

Слушатели молчали, пораженные, ошеломленные рассказом, молчали, не зная и не представляя, что говорить или делать.

Первой опомнилась, как это ни удивительно, Татьяна и, приблизившись к дяде, молча обняла его, выражая сочувствие не словами, но действиями. Винсент дернул уголком губ и, обняв девушку в ответ одной рукой, глубоко вздохнул.

– Хуже всего было то, что на это мерзкое дело Леон пошел из-за денег. Наш род, наша семья испокон веков враждовала с родом Мактиере, и они заплатили ему, моему брату, чтобы он убил родного отца. А он не возражал… Сейчас я думаю, как думал и тогда, что это убийство не было бы первым в его жизни. Леон был мерзким человеком.

– Мактиере? – Людовик, переглянувшись с Романом, нахмурился, – Твоя семья враждовала с родом Анхеля? Какие, однако, захватывающие новости, а что еще хорошего ты нам сообщишь?

– Скажем, то, что вораса, который обратил Анхеля, сделал его таким, каков он есть, подослал мой отец, – хранитель памяти на несколько секунд сжал зубы, сдерживая обуревающие его чувства, – Анхель рассказал об этом мне только что, у меня нет оснований не верить ему – я знаю о сумасшедшей вражде между ла Бошерами и Мактиере, о нескончаемой мести, неизвестно, с чего начавшейся, и неизвестно, к чему ведущей… Хотя нет. Привела она к практически полному уничтожению обоих родов, поскольку Анхель, после того как его отец узнал о том, кем стал сын, был изгнан из дома, должен был выживать на улице при помощи своего лучшего друга, и став старше, испытал желание отомстить за свои беды… Анхель убил моего отца, – Винсент окинул слушателей долгим мрачным взглядом, – Он убил и своего собственного отца, он никого не щадил, даже детей. И, оставив по случайности несколько человек в живых, рвется теперь добраться до них, чтобы завершить свою месть… К слову, ты была права, Татьяна, – ни в одном из миров маркиз не на стороне Альберта, единственное его желание – убить «мальчишку» Антуана, как он выразился. И еще одна любопытная деталь… Твой отец по удивительной шутке судьбы является копией моего отца.

– Альберт копия Антуана ла Бошера? – Роман, не упустивший из рассказа Венсена ни единого слова, даже немного приподнялся на диване, – Что ж, тогда понятно, за что наш восмилапый друг и твой такой же враг так к нему относится. Хотя, клянусь, за дядю мне даже обидно – он ведь всегда был известным любителем насекомых!

– Оставим это, – Тьери, внимательно выслушавший все, сообщенное Винсентом, выслушавший все ответы его друзей, неожиданно поднялся на ноги, – Нас интересует иное, господин маркиз ла Бошер. Вернув себе память, восстановив утраченные, отнятые Рейниром воспоминания, вы должны были вспомнить и то, чему он обучал вас, не так ли?