Идеально безумный мир

– Видишь ли, мой дорогой предок… – задумчиво продолжил он, медленно отводя ту руку, которой сжимал рукоять, назад, и извлекая из деревянного корпуса, из этих необычных ножен, длинную, узкую шпагу, – Коль скоро память мне не изменяет, в твое время, да и в мои дни, конфликты, подобные нашему, зачастую решались посредством дуэли. Мне довелось однажды потанцевать со своим племянником, но увы… – он наиграно вздохнул и, бросив острый взгляд на Романа, насмешливо добавил, – Танец завершился не в его пользу. Сейчас я предлагаю исполнить тот же танец тебе… – шпага полностью выскользнула из ножен, и мастер, продолжая сжимать последние, легко улыбнулся, – И обойдемся без перчатки, брошенной в лицо, Венсен. Защищайся.

Ответить хранителю памяти он не позволил. Винс еще только открыл рот, чтобы возразить, чтобы сказать, что глупые игры ему не по нутру и он бы предпочел решить вопрос иными способами, когда Альберт внезапно сделал легкий, мягкий шаг вперед и обрушил шпагу на своего неприятеля.

Хранитель памяти чудом ухитрился ускользнуть и, отскочив в сторону, гневно выдохнул.

– Я безоружен!

– Это не мои проблемы, – мастер колко улыбнулся, – Я тоже… был безоружен.

Чарли, наблюдающий за бесчестным началом поединка, покачивая за рукоять упертую кончиком в землю шпагу, негромко хмыкнул. На ведьмака, стоящего рядом, внимания он особенного не обращал, но говорил, тем не менее, обращаясь именно к нему, при этом всем видом демонстрируя, как неприятно ему вести эту беседу.

– А твой папаша, как посмотрю, любит нечестную игру, – пират неприязненно ухмыльнулся и, приподняв шпагу, немного подбросил ее, перехватывая за лезвие чуть ниже рукояти, – Противопоставляет магию револьверу и идет со шпагой на безоружного… Винс! – голос его прозвучал как рык, грянул, подобно раскату грома и, конечно, никак не мог не привлечь к себе внимания.

Хранитель памяти, увернувшись от еще одной бесчестной атаки мастера, быстро глянул на столь внезапно отвлекшего его парня. Тот же, вскинув руку со шпагой, неожиданно резким, сильным толчком послал вперед, метнул ее, словно копье, целясь, казалось, в того самого человека, к которому обращался.

Однако, не успел Винсент огорчиться, а Альберт порадоваться внезапному предательству бравого пирата, как шпага последнего вонзилась острием в землю прямо возле ног хранителя памяти. Мужчина, вмиг оценив оказанную ему помощь, быстро кивнул и, одновременно хватая шпагу за рукоять и уклоняясь от очередной попытки его ранить, перекатился через голову. После чего мгновенно обернулся, стоя на одном колене и, недолго думая, вскинул правую руку с зажатым в ней оружием пирата прямо перед собой.

Шпага мастера, уже вновь опускающаяся на его голову (во время дуэлей Альберт всегда действовал молниеносно), со звоном наткнулась на закаленную сталь и, к радости и самого Винсента, и всех переживающих за него болельщиков, была ловко отброшена.

Хранитель памяти вскочил и резким движением рассек воздух, затем немного опуская руку со шпагой и надменно приподнимая подбородок.

– Теперь на равных… – негромко резюмировал он.

Роман, всегда бывший заядлым дуэлянтом, некогда бросавший вызов дядюшке, и сейчас созерцающий разгорающийся бой с приоткрытым ртом, в восторге хлопнул в ладоши.

– Так держать, Винс! Настругай из него вермишель!

Де ля Бош не прореагировал. Поддержка со стороны друзей, конечно, льстила его гордому сердцу, очень согревала душу, однако, говоря начистоту, в собственных способностях к «настругиванию вермишели» хранитель памяти уверен как-то не был. В конце концов, не только Андре не брал в руки шпагу на протяжении многих веков, Винсент, не испытывающий обычно потребности носить оружие, вообще видел его последний раз еще где-то в десятом столетии. Фехтованию он обучался еще раньше, во времена своего проживания под опекой отца, а впоследствии, как полагал, растерял все свои навыки, полученные от него, променяв их на знания, данные Рейниром.

От Альберта его сомнения не укрылись. Быстро окинув противника оценивающим взглядом, маг тонко усмехнулся и, едва сдерживая смех, легко качнул головой.

– «На равных», – довольно саркастично повторил он, делая вид, что соглашается со словами противника и, внезапно шагнув вперед, приподнялся на мыске, проворачиваясь вокруг своей оси и нанося удар сбоку.

Винсент отразил его движением, каким в пинг-понге отбивают мяч.

Роман схватился одной рукой за голову. До сей поры виконт наивно полагал, что его друг владеет шпагой ничуть не хуже, чем он сам, и сейчас, видя такой дилетантский подход к сражению, приходил просто в отчаяние.

– Что он творит!.. – юноша на мгновение закрыл глаза рукой, затем неуверенно раздвинул пальцы, подсматривая между ними, – Если выживет, напомните, чтобы я пару раз убил его на тренировках… Он даже шпагу держать толком не умеет!

Чарли, созерцающий поединок примерно с теми же чувствами, что переживал Роман, скрестил руки на груди и, тяжело вздохнув, привалился спиной к дереву, возле которого стоял Андре.