Идеально безумный мир

– Лучше бы я сам вышел против него со своей шпагой… – пробормотал он и, кинув на мрачного ведьмака насмешливый взгляд, прибавил, – После этого, наверное, и он бы меня начал бояться.

Контрабандист не ответил, лишь демонстративно отодвинулся от собеседника подальше. Все внимание его было приковано к схватке.

Винсент, действующий невероятно неловко, неуклюже, больше отбивающий удары, чем атакующий сам, отступал под атакой твердого в своих действиях, умелого противника и, прямо на ходу теряя уверенность и силы, уже даже перестал злиться. Все его мысли, все в нем было занято одним, посвящено единственной цели – отразить все атаки мастера и, при должном наличии везения, исхитриться как-нибудь атаковать его самому. Правда, пока что подобных шансов ему не предоставлялось – с любой стороны его шпага натыкалась на непрошибаемую защиту клинка Альберта, но надежды хранитель памяти пока не оставлял.

– Где же его гнев?.. – Татьяна тихонько вздохнула и, сама начиная впадать в отчаяние, прижалась щекой к плечу мужа, – Я думала, он Альберта сейчас на куски разорвет, а он…

– Он озабочен тем, как не дать ему себя ранить, – Эрик на мгновение закусил губу и, тяжело вздохнув, мотнул головой, – Хорошо было бы напомнить ему, что он бессмертен.

Людовик, который услышав разговор брата с девушкой, обратил внимание на них, негромко хмыкнул и, пожав плечами, поморщился.

– Дядя выбрал отличную технику поведения, – мрачновато молвил он, – Он заставил его растеряться до такой степени, что Винс даже прекратил злиться, а ведь злость придавал ему немало сил… Винсент, черт тебя дери! – рявкнул молодой маг настолько неожиданно, что девушка даже подпрыгнула, – Ты же не кот из подворотни! Ты гордый лев породы «маркиз», ученик Рейнира, так действуй же, ла Бошер! Разозлись, вспомни, что ты умеешь, хватит щадить этого мерзавца, он никого не щадил!

– Будь сдержаннее, племянник, – Альберт, легко отразив очередную жалкую атаку хранителя памяти, ухмыльнулся, – В твоем мире в таких случаях фанатов просят отойти за ограждения.

– И все-таки он прав, – в глазах Винсента внезапно вспыхнуло потухшее, было, желтое пламя. Перстень на его пальце, будто каким-то невероятным образом ловя и отражая его, сверкнул, подобно солнцу, и хранитель памяти внезапно, успев отвлечь внимание неприятеля ложным выпадом, с размаху полоснул его по руке чуть ниже плечевого сустава. Рукав рубашки, рассеченный острием шпаги, немного провис, рана на коже на мгновение налилась кровью… но почти сразу же исчезла, не оставив по себе даже шрама.

Альберт безмятежно улыбнулся и, покосившись на рукав, демонстративно вздохнул.

– Ах. Моя любимая рубашка. Но я, безусловно, рад, Венсен, что ты внял совету моего племянника, – он ухмыльнулся и, перехватив шпагу поудобнее, приподнял ее, указывая острием на противника, – Ну, давай же, сын Антуана, нападай! Или что, ты боишься причинить мне вред, коль скоро я так похож на него? – он заинтересованно приподнял бровь, одновременно закусывая губу и, убедившись, что удар достиг цели, широко улыбнулся, отражая яростную атаку Винсента.

Хранитель памяти выдохнул, пытаясь успокоить вновь занявшийся в его душе пожар. Совет Людовика разозлиться был, судя по всему, воспринят по большей мере не им, а Альбертом, который с радостью пришел противнику на помощь, и теперь ярость просто душила Винсента, требуя немедленного выхода.

Винс снова бросился на противника и, отброшенный атакой, отступил на несколько шагов. Мастер, растянув губы в ехидной улыбке, окинул его долгим взглядом.

– Скажи, как долго ты пытался сбежать с каторги, Венсен? – он хмыкнул и, легко взмахнув шпагой, пожал плечом, – Судя по тому, что пробыл ты на ней немало, тебе нравилось там… или ты просто не осмеливался нарушить приказ папочки?

Очередная яростная, слепая атака обрушилась на него, и мужчина, легко увернувшись, хохотнул, поддевая кончиком своей шпаги оружие противника снизу и легко отбрасывая его в сторону, едва не выбивая из рук.

– Кстати, знаешь, в моем мире тоже есть каторга, – он на мгновение задумался, а затем легко махнул свободной рукой, – А даже если и нет, что мешает нам создать ее? Пожалуй, именно туда я отправлю тебя и кое-кого из твоих друзей-пиратов. Любопытно будет увидеть, как ты выкрутишься на этот раз…

– Заткнись! – Винсент, взбешенный до предела, заскрипел зубами. Перстень на его пальце сверкал так, что больно было смотреть, глаза горели звериным огнем, лицо перекосилось от гнева – он был воистину страшен сейчас, но пугал, похоже, только своих сторонников.

Людовик, малость опешивший от этого зрелища, неуверенно отступил на шаг, переводя взгляд с одного своего брата на другого, и останавливая его на девушке.

– По-моему… ему теперь впору советовать успокоиться.

Татьяна напряженно кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Состояние Винсента, безусловно, пугало ее, но советы успокоиться сейчас могли бы сыграть против них – обычно людей в таком состоянии они лишь сильнее распаляют.