Идеальное несовершенство

Увидел еще, как манифестация складывает руки на загорелой груди и склоняет голову, с полуулыбкой; опадает куртина соломенных волос.

В библиотеке замка Фарстон слуга в красно-черной ливрее зажигал газовые лампы. Задув длинную зажигалку, оглянулся на Замойского.

– Господа уже сходятся, – сказал он, после чего поклонился и вышел, тихо прикрыв за собою дверь.

– Император, – шепнул Адам в раковину.

Мандарин появился мгновенно, словно кнопку нажали; не было в этом никакой элегантности. Манифестация с Плато, сообразил Замойский. Не пользуется наноматами, чистая OVR.

– Прошу о приватной беседе.

– Конечно.

– Георг… «Гнозис» отрезана?

– Да.

– А мы в принципе должны быть именно здесь?

– Как пожелаешь, стахс, – мандарин спрятал ладони в рукава. – Приглашаю в Императорские Сады.

Замойский кивнул в знак согласия и только тогда —

Переадресация.

Обычно длилась она несколько – до десятка – секунд (нужных для конфигурации наноматов к образу манифестации), однако на этот раз все прошло молниеносно. Вспышка: вот Адам стоит под платаном в закоулке зеленого лабиринта, черное небо над ним, белый массив огромной постройки перед ним, на земле его четыре подвижных тени. Откуда свет, можно не проверять – но если бы он все же поднял голову, ядерные жар-птицы ослепили бы его на долгие минуты.

Но ниже, в Садах, кроме Замойского и мандарина не было никого – никого там сам Замойский не замечал. А он ведь прекрасно знал, что по публичным Полям Плато, по этому охраняемому сильнейшими протоколами Императора конструкту AR прокатываются миллионные толпы. Но это миллионы фоэбэ и инклюзий, словинистов быстрых, словно нейтрино (пинг! – было, есть, нету, пролетело сквозь Плато). Большая часть наверняка даже не визуализируется, довольствуясь осмосом голых данных.

– Итак, я полноправный гражданин Цивилизации, – сказал Замойский.

– Де-юре – да, – склонил голову мандарин. – Де-факто – будешь стахсом только с момента впечатывания идентифицирующей секвенции в ДНК твоей биологической реализации, актуальной пустышки.

– Понимаю. Мог бы ты совершить обмен моих Полей на другие, аналогичного объема, и перенести туда мои средства, векторы трансфера и все прочее? Необходимые операционные оплаты покрой из разницы в размерах Полей.

– Конечно. Какая-то конкретная локализация?

– Нет. Случайная. Уже?

– Да. Индексировано как I’M GUIDED BY THE BIRTHMARK ON MY SKIN[4].

– Благодарю. Отмени мою оэс. То есть – замени ее на третью по популярности версию среди стахсов, сохраняя конфигурацию.

– Источник финансирования?

– О боже, – застонал Адам, слегка раздраженный процедурной торжественностью, – у вас тут нет шаревара? Ведь существуют какие-то базовые бесплатные версии?

– Я просто хотел бы заметить, что такого рода дела обычно решаются несколько иным способом. Моя функция —

Замойский вздохнул поглубже:

– Прошу прощения. Ты ведь наверняка отдаешь себе отчет относительно… хм… дискомфорта моего положения, – Адам отвел взгляд, уперся плечом о ствол платана. – Я даже не знаю, в какой форме нужно к тебе обращаться. Я сейчас говорю с Императором, с его демоном, с каким-то talkbot’ом, СИ, с кем?

– Император слушает; я – Император, но Император – это не я. Существую, чтобы служить.

– Кому?

– Цивилизации.

– А конкретней?

– Упрощаю: Великой Ложе.

– Я так понимаю, что Великая Ложа состоит из Малых.

– В ее состав входят их представители: Ложи стахсов, фоэбэ, инклюзий.

– Тогда могут ли они получить от тебя, например, содержание этого разговора?

– Нет. Именно на этом и держится доверие всех подписантов Базового Договора: может быть изменена структура моего френа, но данные, которыми я обладаю, не могут быть использованы против отдельных подписантов.

Адам вспомнил сцену на террасе Фарстона, как мандарин унижался перед Георгом. Замойский стоял там и смотрел на них, сосредоточенно слушал быстрый диалог – словно селянин, подслушивающий подробности секретных игрищ аристократии.

– Выходит, я имею право в любой момент вызвать тебя и задать вопрос, потребовать услугу.

– Ты гражданин Цивилизации, стахс. Перечитай Базовый.

– Придется… – проворчал Замойский. – Ну ладно. Найди мне звезду, удовлетворяющую следующим условиям. Расстояние от Земли примерно четыре с половиной тысячи световых лет… то есть: от первоначального положения Земли —

– Прошу прощения, но я должен тебя проинформировать, стахс, что все объекты, входящие в состав галактики Млечного Пути, вся материя —

– А, да-да, я знаю, – вздохнул Замойский.

Скрестив по-турецки ноги, он уселся на высоко вздымающихся корнях платана.

– Найди в архивах.

– Слушаю.

– Четыре тысячи и характеристика, находящаяся в следующих пределах…

– Да?

Геката, Геката. Что говорила Джус? Было оно примерно так —

Прежде чем он успел мысленно выругаться, Адам снова стоял на руинах террасы римской виллы и тянулся к несуществующему экспонату, тень от Луны переламывалась на громоздящемся мусоре. Тень Замойского и – тень мужчины с мечом, воздетым для удара над головой Адама.