Идеальное убийство. Мыслить как преступник

Их завершение означало новый серьезный виток в политической карьере нескольких высокопоставленных чиновников. А потому повод для празднования был столь весомым, что день, когда объявили об официальном завершении выборов, и когда должно было состояться торжество, был назначен общегородским выходным. Надо сказать, что в те годы выборы объявляли состоявшимися не в тот день, когда они прошли, и не на следующий день, а через несколько суток.

Впрочем, когда кареты, везущие первых гостей, только-только показались на подъездной аллее, все уже знали о том, что выиграли именно те кандидаты, которые и должны были выиграть. Вереница лакеев в роскошных вышитых золотом ливреях встречала гостей, которые выходили из карет в поздний вечер октября 1849 года. Дамы зябко ежились в открытых шелковых платьях. Туалеты самых уникальных оттенков расцветили зал, и в свете множества бальных огней засветились, засверкали вереницы бриллиантов. Это сияние было столь ослепительным, словно дело происходило не в Америке XIX века, а в сказочной бриллиантовой стране Голконде. Демонстрировать свои камни для жен преуспевающих политиков было правилом хорошего тона. И богатые мужья, как правило, не скупились, прилагая немалые старания для того, чтобы их спутницы не ударили лицом в грязь.

Это был сверкающий мир богатства и успеха, и обитатели соседних улиц выходили на тротуары, чтобы вдоволь поглазеть на высшее общество, члены которого, тревожа воображение обитателей всех кварталов, проезжали совсем рядом в своих новеньких красивых каретах.

«Сегодня, часов около трех утра, мирный сон обитателей квартала Сен-Рок был нарушен душераздирающими криками. Следуя один за другим без перерыва, они доносились, по-видимому, с пятого этажа дома на улице Морг, где, как известно местным обывателям, проживала единственно некая мадам Л’Эспанэ с незамужней дочерью мадемуазель Камиллой Л’Эспанэ. После небольшой заминки у запертых дверей при безуспешной попытке проникнуть в подъезд обычным путем пришлось прибегнуть к лому, и с десяток соседей, в сопровождении двух жандармов, ворвались в здание. Крики уже стихли; но, едва лишь кучка смельчаков поднялась по первому маршу, как сверху послышалась перебранка двух, а возможно, и трех голосов, звучащих отрывисто и сердито. Покуда добрались до третьего этажа, стихли и эти звуки, и водворилась полная тишина. Люди рассыпались по всему дому, перебегая из одной комнаты в другую. Когда же очередь дошла до большой угловой спальни на пятом этаже (дверь, запертую изнутри, тоже взломали), — толпа отступила перед открывшимся зрелищем, охваченная ужасом и изумлением» (из рассказа Эдгара А. По «Убийство на улице Морг»).

Поднявшись по широкой мраморной лестнице, разодетые гости попадали в огромный бальный зал, где их поджидали лакеи, разносившие дорогое шампанское. Освещенный огромной хрустальной люстрой и множеством светильников на стенах, бальный зал представлял собой просто невиданное зрелище! Словно в аквариуме, в нем свободно «плавали» представители самых разнообразных пород, чувствуя себя как настоящие рыбы в воде. Здесь были и «победители» вечера с многочисленными членами семейств — конгрессмены и представители палаты штата, представители высшей аристократии, разбогатевшие торговцы, богатые бизнесмены, сделавшие свое состояние на торговле сталью и углем, бизнесмены, разбогатевшие на проведении выборов, модные актрисы, дорогостоящие куртизанки, преуспевающие журналисты, редакторы и хозяева крупных газет, а также многочисленные прохиндеи, всегда в избытке вращающиеся вокруг богатой и светской публики, общепризнанные тусовщики из высшего общества, не пропускающие ни одного банкета.

Разнообразие человеческих пород было представлено во всей красе. Исследователям оставалось только с головой погрузиться в водоворот этого общества, чтобы к утру собрать самые свежие сплетни.

Бал начался ближе к полуночи, но уже к одиннадцати губернаторский дворец был переполнен. Многолюдно было и на улицах: к решетке, окружающей подъездную аллею и сад, прижалось немало зевак, желающих поглазеть на местных богачей и знаменитостей. Все было обставлено так шикарно, что в сознании простого народа весьма четко утвердилась мысль: значит, выборы — это что-то очень солидное и важное, если их празднуют с такой роскошью.

Если перевести на современный язык, губернаторский бал был отличным пиар-ходом, заставляющим простой народ задумываться о необходимости и правильности проведения процесса выборов, обратить внимание тех, кто, в общем-то, был достаточно равнодушен к таким вещам, на появление в обществе такого процесса как выборы. В те годы выборы не считались делом общенациональным и затрагивающим все слои общества. В любом случае, даже для большого города, привыкшего к светским приемам и балам, это ежегодный бал был самым роскошным.