Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Бурно развиваясь, Аден к 1852 г. забрал в свои руки практически всю торговлю кофе. В 1852 г. она составила «4 тысячи груженых верблюдов»; груз одного верблюда составлял чуть больше 300 фунтов (ок. 137 кг). Торговля кофе привела к увеличению посещаемости порта американскими купцами и предпринимателями. Суммарный объем торговли Адена в 1852 г. составил около 600 000 фунтов стерлингов (10).

Капитан Стаффорд Хэйнс, первый политический агент Англии в Адене, проработал на этой должности 15 лет (с 1839 по 1854 гг.). Делал все возможное, чтобы превратить Аден в хорошо укрепленной военно-сторожевой пост Британской империи в Южной Аравии, на пути в Индию. Добился того, что Аден стал бойким центром морской торговли. Трудился усердно и кропотливою. Ни разу, к слову, не был в отпуске.

Уже в течение первых семи лет его деятельности численность населения Адена увеличилась до 25 тыс. человек, 16 тысяч из которых были арабами, 1300 – евреями, 600 – торговцами-индусами, 7 европейцами (включая 2 женщин) и 136 – португальцами, которые в то время европейцами не считались.

Преуспел С. Хэйнс, на что особо обращает внимание Гордон Вотерфилд в своей увлекательной книге «Султаны Адена», и в налаживании широкой сети агентов-осведомителей. Использовал в этих целях еврейские коммуны, разбросанные по всей территории

Йемена. В большинстве своем именно евреи, никак не связанные с йеменскими племенами, занимали должности счетоводов и хранителей казны в княжествах Йемена. Были в курсе всех дел. Оперативно сообщали, на непонятном арабам иврите, своим соотечественникам в Аден, обо всем, что происходило в городах от Сана’а’ до Мохи, в том числе о численности расквартированных в них турецких гарнизонов, о прибытии в Йемен свежих турецких сил и о передислокациях турецких войск внутри страны. Личный интерес многих из этих агентов заключался в гарантированной им С. Хэйнсом защите их собственности, которую они приобретали в Адене.

С. Хэйнс, как убедились правители йеменских княжеств, знал обо всех их планах и готовившихся ими набегах на караваны. И за это они стали уважать его, и даже считать одним из владетельных князей Южной Аравии, справедливо к тому же, по уму и по совести, управлявшего Аденом.

С. Хэйнс был настолько занят делами, что свою семью, жену Мэри и сына Стаффорда, рожденного в феврале 1839 г., смог перевезти из Бомбея в Аден, только через пару лет. К тому времени он отстроил в городе удобный жилой квартал, о котором с восхищением отзывались все бывавшие там чиновники английской администрации в Индии.

Будучи, однако, морским офицером, а не градоначальником, не имея в своем подчинении квалифицированных финансистов, а главное – влиятельных друзей в английской администрации в Индии, столкнулся с большими неприятностями. Чиновники в Бомбее, отвечавшие за финансы, взирали на Аден, как на некое «бремя», ежемесячно обходившееся казне в 150 тыс. фунтов стерлингов. И хотя деньги эти шли в основном на содержание базировавшегося в Адене британского гарнизона, вопросов к Хэйнсу с их стороны было немало. Когда же очередная проверка финансов Адена выявила дефицит в 28 198 фунтов стерлингов, то С. Хэйнса отозвали в Бомбей, отдали под суд и посадили в тюрьму. Провел он в ней долгие шесть лет. Вышел на свободу 9 июня 1860 г., по распоряжению нового генерал-губернатора Бомбея. Подхватил дизентерию, и умер (16.06.1860), в возрасте 58 лет, на борту английского торгового судна, стоявшего на рейде в порту Бомбея и готовившегося идти в

Англию. Был похоронен на кладбище бомбейского района Колаба (Colaba). На надгробной плите этого неординарного человека, пишет Гордон Вотерфилд, указаны только его имя и дата смерти. Но истинным «мемориалом» С. Хэйнса стало его наследие – британский Аден (11).

Надо сказать, что смещение Стаффорда Хэйнса немало удивило шейхов южнойеменских племен, которые привыкли к нему и рассматривали его как «одного из своих султанов» (даже в 1920-х годах жители южнойеменской глубинки, по воспоминаниям работавших в Йемене советских дипломатов, обращаясь к аденцам, называли их «детьми Хэйнса»). Полагая, что англичане «с уходом Хэйнса из Адена», должны почувствовать силу арабов и пойти на кое-какие уступки, племена взбунтовались, и перекрыли все караванные пути и дороги, шедшие в Аден. Преемник Хэйнса, полковник Джеймс Аутрем (James Outram), провел несколько кампаний, чтобы подавить волнения. Аналогичные действия несколько раз предпринимал впоследствии и его преемник, бригадный генерал Коглен (Coghlan).

Султан Лахджа, будучи недовольным тем, что английские агенты в Адене, после С. Хэйнса, вошли в прямые, минуя его, отношения с шейхами племен и правителями княжеств Южной Аравии, наглухо блокировал в 1858 г. дорогу на Аден и захватил несколько двигавшихся по ней торговых караванов с товарами английских подданных. Затем ввел войска в Шейх ‘Усман, откуда мог плотно контролировать все пути, связывавшие Аден с внутренними территориями. Отрезал также англичанам доступ к располагавшимся там колодцам с пресной водой, в которой они остро нуждались.