Иерусалимский покер

Но на самом деле ее прозвище родилось на тайном собрании, которое состоялось в 1919 году на барже, перевозящей лимоны, — почти никто в мире об этом не знал.

По мнению его участников, распространяться о нем явно не следовало, так как его организовал гигантский международный нефтяной картель, действительно существовавший в Европе после Первой мировой войны.

История этого в высшей степени секретного собрания началась десятью годами раньше. После смерти своего дорогого мужа в 1906 году София три года прожила в замке затворницей, воспитывая Нубара, который родился недоношенным на следующий день после смерти деда. Но потом унаследованная ею от предков жизнерадостность возобладала над скорбью.

Хотя никто в двадцатом веке ее в этом даже не заподозрил бы, София была не албанкой, а армянкой, прапраправнучкой женщины, которую два века назад привез в замок неграмотный воин Валленштейн, служивший в армии османского султана. Этот Скандербег участвовал в подавлении восстания в Армении и за доблесть, проявленную в жестокой бойне, получил несколько пленниц. Как и все Скандербеги — кроме последнего, — он, естественно, выбрал девочек в возрасте от восьми до девяти лет. Приторочив первую крошку к луке седла, а остальных привязав к первой, он возвращался в Албанию, предвкушая разгульное празднество победителя.

Но обратная дорога у этого Скандербега как-то не заладилась. Не успел он добраться до Черного моря, как горстке армянских патриотов удалось освободить трех девочек. Пока они ждали судна, которое переправит их в Албанию, четвертая девочка бежала на гребной шлюпке. На следующую ночь ускользнула и пятая, пока он напивался, чтобы возбудиться, перед тем как изнасиловать ее. И получилось, что до замка в Албании доехала только прародительница Софии, все еще оставаясь девственницей, потому что Валленштейн мог насиловать только в пьяном виде, а он теперь слишком боялся потерять ее, чтобы напиваться.

К тому времени, как показался родовой замок, желание совершенно измучило Валленштейна. Он заперся с девочкой в башне и в неистовстве опустошил бутыль арака.

После нескольких недель воздержания напиток возымел немедленное действие. Валленштейн утратил рассудок и истерически рыдал, комната расплывалась у него перед глазами, а разум превратился в пещеру, где вихрем летали летучие мыши. В экстазе он прополз на четвереньках через всю комнату к окну, у которого съежилась маленькая девочка.

Девочка была напугана, но не настолько, чтобы потерять самообладание. Она была готова выпрыгнуть из окна, но прежде хотела проверить, не сможет ли воспользоваться состоянием Валленштейна, как с успехом смогли другие до нее. В частности, она сразу заметила, что, когда у него начинает дергаться веко, движения его становятся неуверенными.

Поэтому она прочла хвалу его невероятной мужественности. Она сказала, что ждала этой минуты долгие недели, и предложила ему еще бутыль арака, в надежде, сказала она, что он проведет на ней вдвое больше времени, чем планировал. Доблестный воин, истерически смеясь над собственной доблестью, поднялся на ноги и залпом осушил бутылку.

Его левый глаз резко захлопнулся. Валленштейн рванулся и врезался в стену, слепо откинулся назад и провалился в окно, пролетев несколько сотен футов и упав в ров, где и остался лежать, безнадежно мертвый и безнадежно неудовлетворенный.

Маленькую армянку отправили работать на конюшне до тех пор, пока ей не исполнилось десять лет, — таким образом она счастливо избежала домогательств очередного Скандербега. Когда ей исполнилось пятнадцать, она начала по ночам рыскать по деревням, решив найти армянина, который мог бы зачать с ней ребенка и таким образом сохранить армянское наследие в чужой варварской стране, куда занесла девочку злая судьба. Вскоре через те места проезжал армянский торговец коврами и был счастлив сделать одолжение соотечественнице. Родилась девочка, а пятнадцать лет спустя еще один странствующий торговец коврами провел в деревне упоительную неделю с другой молодой армянкой.

Эти матери и дочери чистили стойла Валленштейнов и сохраняли чистоту армянской крови до середины девятнадцатого века, когда София решила нарушить традицию и стала гражданской женой последнего из Скандербегов — того, кто подделал Синайскую библию.

В 1909 году период официального траура закончился, и София нарушила свое уединение. Сельское хозяйство перестало ее интересовать, и она занялась вопросами энергетики. Для этого она открыла в своем поместье несколько мелких шахт по добыче бурого угля. А когда в 1911 году британские военно-морские силы перешли с угля на нефть, София решила поехать в Константинополь и узнать то немногое, что было известно о нефти на Ближнем Востоке. Там она прилежно училась и в конце концов преисполнилась уверенности, что в нижнем течении Тигра можно найти месторождения нефти.