Игнатий Лойола

Но до создания знаменитого романа, а тем более до канонизации Лойолы было еще очень далеко. А пока никому не известный «бедный паломник», прихрамывая, брел по алькальским улочкам, оглядываясь на бесчисленные гнезда аистов, свитые буквально на каждой крыше. В городе чувствовался студенческий дух. Коллегии стояли чуть ли не на каждой улице, повсюду встречались продавцы книг, типографы, клирики. Спорящие юноши, горящие взоры, пиво и, конечно, латынь — язык науки. Теперь Лойола тоже понимал его без труда.

Несмотря на рекомендации магистра Ардёволя, нашего героя в Алькале никто не ждал. Первые дни по прибытии он спал где придется и жил милостыней. У него имелись деньги от Исабель Росер, но они предназначались строго на учебу.

На десятый или двенадцатый день, как написано в «Автобиографии», судьба опять пошла ему навстречу. Некий клирик и с ним его друзья при виде здорового сильного мужчины, который тянет руку за подаянием, стали жестоко издеваться над ним. Лойола уже давно научился безропотно терпеть обидные выходки в свой адрес, но один житель Алькалы, на глазах которого разгорелась травля, не выдержал. От досады на позорное поведение сограждан по отношению к безобидному пришельцу или из человеколюбия, но он подозвал бродягу и увел его с собой.

Иньиго и опомниться не успел, как все его проблемы решились наилучшим образом: благородный житель Алькалы оказался управляющим госпиталем Милосердия Богородицы или, как еще называли это заведение, «новым» госпиталем Антесаны. Аристократы из рода Антесана пожертвовали свой дом на богоугодное дело. Их стараниями в 1483 году на главной улице города, называемой Майор, открылись странноприимный дом и больница. Небольшое двухэтажное строение старинного «нового» госпиталя сохранилось до наших дней, туда водят экскурсии.

На некоторое время госпиталь Антесаны стал домом для Иньиго, и он, от всей души обрадовавшись такому обороту дела, с охотой трудился там в качестве медбрата, а если требовалось, не гнушался работой на кухне. Приступив к университетским занятиям, Лойола быстро нашел себе друзей среди студенчества и священства. Через некоторое время к нему приехали прежние соратники из Барселоны. Он тут же поселил их у одного из новых своих знакомых, священника дона Диего де Эгиа. Этот святой отец стал аль-кальским духовником Лойолы. Если точнее, то трое молодых барселонцев нашли приют не у дона Диего, а у его брата, Мигеля. Помимо своей доброты, Мигель де Эгиа был замечателен и тем, что принадлежал к числу славных и уважаемых печатников. Именно в его типографии издали известный труд Эразма Роттердамского «Оружие христианского воина» в переводе на испанский язык.

Следует упомянуть об общем умонастроении образованной части Европы тех лет. Практически во всех ученых кружках говорили о назревшей реформе Церкви, о возрождении благочестия и моральном облике духовенства. Еще не забылись великосветские развлечения папы Льва X, более подобающие земному властителю, чем главе Святого престола. А главное, повсюду поднимались ростки протестантизма, угрожая снести старый привычный миропорядок.

В студенческих кругах эти актуальные темы обсуждались особенно остро, и наибольшим авторитетом студенчества пользовался Дезидерий Эразм Роттердамский, философ, блестяще образованный гуманист, собеседник королей и самый свободный человек того времени.

Переписываться с ним почитали за высокую честь для себя самые знатные фамилии Европы, а папа Юлий II лично разрешил ему вести образ жизни и одеваться в такую одежду, какие приняты в странах, где Эразм будет пребывать, несмотря на то что Эразм был монахом. Ни один ученый муж до Эразма при жизни не пользовался такой удивительной популярностью и почтением. Его богословские трактаты, сатирические памфлеты и ученые штудии вызывали живейший интерес, их обсуждали в самых разных городах, переводили на национальные языки. Обожали его труды и в доме Исабель Росер, благодетельницы Лойолы.