Игнатий Лойола

Между тем всеобщее братство студентов, куда на тридцать шестом году своей жизни вступил Иньиго Лойола, вовсе не было собранием беззаботных молодых баловней судьбы. Студент, начинавший учиться, обрекал себя на долгие годы полунищенского существования, ведь книги и все, что необходимо для обучения, стоили довольно дорого, а учение занимало практически весь день. До окончания университета и получения вожделенной ученой степени доходили далеко не все, но тот, кто справлялся со всеми трудностями, мог больше не беспокоиться касательно своей судьбы: он обретал почет в обществе, доходную должность и право преподавания в любой католической стране.

При всем при этом роль университетов не сводилась к утилитарной функции подготовки специалистов. Это были центры научной мысли, где активно занимались наукой (вспомним хотя бы издание Комплютенской Полиглотгы), а также особые плавильные котлы культуры, где образовывались люди совершенно особого типа: грамотные, свободные, способные к самостоятельной интеллектуальной жизни.

Погрузился ли Лойола в заманчивый мир интеллектуалов? Вовсе нет. Хотя он сам отмечает, что изучал «Термины» Сото (то есть «Суммулы», или «Логику» Доминго Сото), «Физику» Альберта (Physicorum libri octo Альберта Великого), а также Магистра сентенций (Sententiarum libri IV

Петра Ломбардского), но, как показали свидетели на инквизиторских расследованиях, хромой баск и его товарищи вовсе не посещали занятий в университете. Они обучались в частном порядке под руководством преподавателя.

Как же так? Пройти пешком полтысячи километров ради тех же занятий с репетитором, что и в Барселоне? Дело в совершенно определенной конкретной задаче, которую Иньиго с самого начала ставил перед собой. Пребывание в университете было ему нужно лишь «для корочки», чтобы после окончания стать лицензированным специалистом-богословом. Занятия наукой его не интересовали, да и времени на них он не имел. С утра до вечера «бедный паломник» работал в госпитале или проповедовал на улицах.

Как он сам потом вспоминал в «Рассказе паломника о своей жизни», «…находясь в Алькале, он занимался преподанием духовных упражнений и разъяснением христианского вероучения, принеся тем самым <добрый> плод во славу Божию». Как же это происходило практически?

Благодаря своей харизме Лойола собирал вокруг себя толпу людей, а потом начинал доверительно говорить с ними о их духовной жизни. У каждого находились вопросы к босому человеку (Иньиго снова взялся за старое) с просветленным лицом. Логично, убедительно и деловито «бедный паломник» объяснял горожанам разницу между верой и суеверием, между озарением и искушением. Он основывался на своем опыте, делясь им с народом, и делал это по-военному четко. А главное, не только определял проблему, но и указывал путь ее решения с помощью своего «авторского курса» — «Духовных упражнений». По сравнению с «официальной» церковной проповедью, часто звучащей либо слишком назидательно, либо чрезмерно отстраненно, его беседы были глотком свежего воздуха.

Реакция людей на эти «религиозные тренинги» оказывалась самой разной. Кто-то отправлялся домой размышлять над Священным Писанием. Но многие, особенно женщины, жаждали немедленного экстаза. Лойола внимательно разбирал каждый случай в отдельности, объясняя экзальтированным особам опасность религиозного фанатизма. В «Автобиографии» упоминается одна дама, которая «захотела подвергнуть себя бичеванию, но не смогла этого сделать, словно кто-то взял ее за руку».

Занялся Иньиго и еще одним заметным видом деятельности — постоянной помощью нищим. Он находил для них, как бы сказали сейчас, богатых спонсоров. Как он сам вспоминает, те, кто «…имел достаточно средств к существованию… помогали <паломнику> подаяниями, чтобы содержать нищих». Иногда пожертвования оказывались неожиданными. Например, духовник Иньиго, дон Диего, в ответ на просьбу о деньгах открыл сундук и выдал Лойоле «разноцветные покрывала, несколько подсвечников и другие подобные вещи». Все это «бедный паломник» завернул в простыню, закинул узел на спину и ушел делать добро.

Дела милосердия Лойола совершал не в одиночку. Ему помогали Каликсто де Са, Хуан де Артеага и Лопе де Касерес — те самые молодые люди, последовавшие за ним из Барселоны. В Алькале к их маленькому кружку присоединился молодой француз Хуан Рейнольд, паж вице-короля Наварры. Рейнольд познакомился с Иньиго в госпитале, куда попал после дуэли. Немного поговорив с этим странным медбратом, придворный проникся его идеями и был готов идти за ним хоть на край света.

Скоро о их обществе заговорил весь город. Популярность пришла к ним не только благодаря безусловным талантам и харизме Иньиго, но также из-за необычного внешнего вида, которого они придерживались, как униформы. Молодые люди (хотя Лойоле на те поры уже исполнилось 35 лет) носили серые доходящие до пят одеяния из самой дешевой ткани, а некоторые, по примеру руководителя, ходили босиком.