Игра

— Его, возможно, люди. Он же к Форносту идет, этот город нуменорцы основали. Бывшие нуменорцы. Северный — и южный, естественно, соединяли Северное королевство с Южным.

— Логично, — проворчал Раин. — Но мне вот что непонятно. Я, когда от Форноста на юг шел, в обозе много чего наслушался. Обсуждали, конечно, текущие события, больше всего. Я, конечно, больше слушал… но все равно, никакого обсуждения истории, никакого. Вроде бы такая великая война, должен же народ интересоваться — и что перед нею было. Разве так бывает? Все ведь интересуются своей историей…

— А чего ты хочешь? — немного поразмыслив, ответил Савон. — Вот представь себе, что ты путешествуешь по России времен Ивана Грозного. Что будет там? Кто-то вспомнит об истории — в разговорах на каком-нибудь постоялом дворе? О Киевской Руси, например, о походах Олега на Царьград и все такое прочее? Да нет. Будут обсуждать что-то текущее, так как это всех касается. А по истории — ну вспомнят недавних правителей, это максимум. Остальное — какой в том интерес? История как таковая — она только относительно недавно появилась. В том виде, в каком мы ее знаем — взаимосвязь событий и все такое прочее. Для наших предков это была… очень отвлеченная тема. На такие говорят только если вообще никаких других нет.

Чтобы историей заняться — надо в определенную среду попасть. К книжникам, летописцам… в общем, на самый верх. Нам это не светит, при таких-то условиях.

— Да уж, верно, — проворчал Раин. — Как Феликс сказал, мы тут в самом подножии пищевой пирамиды. Особенно ты.

Савон засмеялся, но ничего не ответил.

Тракт изогнулся, обходя небольшое озерцо с болотистыми берегами. Видимо в него впадала открытая ими вчера речка — да и не она одна, вероятно. Вода в озерце стояла неподвижно — в ней отражалось светлеющее небо и не успевшая еще скрыться Луна. У дальнего берега стеной стоял камыш.

— Речка тут должна какая-то быть, вроде? Брен… Бренди…

— Брендидуим. Она не очень близко. Хотя, конечно, черт его знает… вот тут как мне кажется уже все совсем не по Толкиену. Вернее…

Савон задумался, Раин ему не мешал.

— Я вот что подумал… ИИ этот, если мы считаем, что он тут всем заведует — он же, даже если всего Толкиена прочел и запомнил — не знает всего.

— В смысле?

— Ну, есть такое выражение — «штаны Арагорна». Считается, что нигде при описании этого персонажа не упоминается, что он носил штаны — из чего прямо следует, что штанов он не носил.

Раин рассмеялся.

— Серьезно?

— А зря смеешься. Писатель пишет то, что пишет. Он не может описать вообще все. Нет у него такой задачи — он оставляет многое на читателя. Вот как вопрос со штанами, например. Понятно же, что они есть. Но это нам. А ИИ — у него же задача все и вся описать. Каждую травинку, каждую букашку, каждую… вообще все.

— И что?

— А откуда он все это возьмет, как ты считаешь? Вот, глянь — птичка пролетела. Я птиц, увы не знаю — но мне понятно, что это не орел и не ворона. И не скворец, скорее всего. Но Толкиен описывал только их! Если строить мир строго по нему — у нас будет только три вида птиц, пять видов животных… а у Арагорна не будет штанов.

— Понял, — кивнул Раин. — В художественном мире куча дыр, которые нужно заткнуть.

— Верно! А чем их затыкать? Вокруг нас ведь, блин, не просто травка, болотце с камышом — между прочим, мне не нравится, что оно такое длинное и так близко к тракту — и лес. Вокруг нас живая природа! Посмотри поближе. Жуки копошатся, пчелы нектар собирают, бабочки цветы опыляют, в реках рыба… откуда у ИИ вся эта информация?

— От нас? — после минуты напряженных раздумий предположил Раин.

— А ты что, знаешь что-то о биоценозах почвы?

— Не знаю. И знать не хочу, если честно. Только… мы же сами с тобой — биоценоз. В наших кишках… и все такое. Он мог у нас все это выяснить. Внутри. И, кстати… ты не забудь мэллорны. Они-то в биоценоз просто воткнуты, причем едва ли не в последний момент. И овраги эти…

Савон глубоко вздохнул.

— Башку сломаешь, — пожаловался он непонятно кому. — Ничего не понятно. Ну да… похоже, что с одной стороны мир вполне так живой… но с другой этот самый ИИ в любой момент в него что-то воткнуть может. Любой… нежданчик.

Раин хихикнул.

— Так же интереснее.

— Иди ты знаешь куда с этим интересом, — махнул рукой Савон. — Кстати, мы подходим.

Болотистое озеро осталось позади, справа надвинулся лес. Тракт уходил влево, метрах в двухстах от него возвышались замеченные ими холмы — почти одинаковые, с ровными, заросшими густой травой склонами. На их верхушках виднелись россыпи выбеленных временем камней. За холмами угадывался уходящий вдаль ряд курганов.

— Ну, вот и пришли. Пойдем?

— Может подождать ребят?

— А зачем? Феликс сказал, что ему нужно два-три часа, потом они еще идти будут. Эти два-три часа у нас есть — осмотримся, наметим, что можно делать. Потом сюда выйдем. Ну, или они нас найдут — не заблудятся.