Игра и мука

24. Что лучше – быть с кем-то или одному?

Когда один, хочется с кем-то, когда с кем-то – хочется одному.

25. Что для вас имеет больший смысл – любовь или секс?

Любовь, безусловно. И это разные вещи, причем совсем разные.

26. Вы Дон Жуан?

Я видел много спектаклей по «Дон Жуану» Мольера. Несколько выдающихся – от Анатолия Эфроса до дипломника ГИТИСа. Есть две крайности при трактовке этого образа: или Дон Жуан – бабник, который не может пропустить ни одной юбки. Или Дон Жуан – личность, которого занимает формула отношений, сюжет, знакомство, интерес, покорение, узнавание. Его интересует не столько результат – сколько процесс, технология. Он каждый раз заново проверяет, как можно свое представление осуществить, реализовать, познать. Я Дон Жуан – в этом втором смысле.

27. Могли бы вы написать книгу о своих романах, как это делают некоторые известные люди?

Нет. Убежден с юности, что ни в коем случае, ни о каком человеке, ни о женщинах, ни о мужчинах нельзя в его/ее отсутствие говорить то, что ты никогда не рассказал бы в его/ее присутствии, и особенно то, что могло бы доставить ему/ей огорчение. Поэтому я не называю имен, фамилий, ситуаций. Вот эта «откровенность» в интервью во всяких «Караванах историй», публичное «раздевание» в телепередачах – это то, что мне крайне не нравится в нашей среде. Не приветствую и сильно осуждаю.

28. У вас дочери, внучка… сплошные девчонки… Как думаете, это случайно?

Они мне очень нравятся. Хотя мне жалко, что ни у кого из них не осталось фамилии Райхельгауз. Но, надеюсь дожить и до внука.

29. Ваш идеал женщины.

Мой идеал женщины – моя жена Марина Хазова в тот момент, когда она вышла за меня замуж. Очень красивая, очень талантливая, высочайшей нравственности и благородства, духовности, душевности. Мои дочери очень на нее похожи. И это тоже ее достоинство.

30. Была ли в вашей жизни идеальная любовь?

Не понимаю, что это такое. Нет.

О гражданской позиции

31. Вы были когда-либо членом какой-то партии или организации?

Да. Я был пионером. Это была первая и последняя организация, в которой я состоял официально, но бессознательно. Когда я пришел в сознание, я уже не поддавался ни на комсомол, ни на КПСС, ни на Единую Россию. Как мне это удавалось? Очень легко. Чем был интересен Советский Союз – можно было говорить все, что угодно. Я во всех анкетах рассказывал всякую ерунду. При поступлении в институт всегда писал, что я член всего, что положено. Но потом никто не спрашивал с меня ни билета, ни взносов, ничего. Даже диплом никто и никогда не спрашивал. Военный билет свой я видел лишь однажды – когда был освобожден от армии как солист балетной труппы Большого театра.

32. Каковы ваши политические убеждения? Вы демократ? Либерал? Патриот? Значат ли что-нибудь эти слова для вас?

Я демократ, либерал и патриот. Но слова эти для меня ничего не значат. Потому что уверен, человека нужно судить по его поступкам и проявлениям. Любой человек открыт, и про него все понятно. Я все время говорю то, что думаю, очень люблю свою страну, русскую культуру. И не раз проявлял эту любовь и доказывал, поскольку наш театр и я конкретно не раз представляли Россию на международных фестивалях, конкурсах, на гастролях. И если мы выигрываем гран-при в Индии, в Иране или в Париже, я приношу стране гораздо больше пользы, чем мракобесы, доказывающие свой патриотизм на ТВ каналах.

33. Ваш отец защищал свою страну на фронте. Вы заявляете, что ненавидите советскую власть. Если бы вы оказались на месте вашего отца с теми убеждениями, которые исповедуете сегодня, вы отправились бы на фронт?

Отправился бы и защищал не власть, а Родину.

34. Вы с энтузиазмом приняли Майдан. В этом была политическая идея или, как говорится, вы «за любой кипеш»? Как вы относитесь, к примеру, к Октябрьской революции – или перевороту?