Игра колибри

Бриджид, моя милая Бриджид, ты, как всегда, оказалась права и мудра, указав мне на то, что самой главной моей ошибкой было сближение с Али. Однако тогда, в мае, я смотрел на своего палача, прикончившего меня без оружия и борьбы, растерянный и смущенный, словно школьник перед заветной дверью одноклассницы, к которой так стремился, но теперь она пугала его до умопомрачения. Я отшатнулся от стола, за которым нарезал то ли сыр, то ли еще что-то, и неуклюже поздоровался.

– Это Кен Марчелини, мой жених, – представила Алиса этого невысокого мужчину в коротких шортах с V-образным вырезом по бокам и белой футболке со свежим пятном на животе. – Я так много про тебя рассказывала, что он захотел познакомиться.

– Отлично! – Я попытался изобразить искренность, и, кажется, у меня неплохо получилось. – Адам Ласка. – Протянув руку для рукопожатия, я схватил его мягкую, теплую ладонь и сильно потряс ее. – Очень приятно, вам чертовски повезло с Алисой.

– Спасибо, Адам, я знаю это, – ответил Кен на удивление приятным низким баритоном и тут же придвинул Алису к себе, небрежно схватив за талию жадной пятерней.

– Петр, – представился Калугин и протянул Кену открытую ладонь, предварительно вытерев руки о полотенце.

Кен дежурно улыбнулся Петру, не убирая руки с поясницы Алисы, словно боясь, что невеста сбежит, как только он отнимет свои пальцы от ее тела, и, посмотрев на богато накрытый стол, проговорил:

– У вас вечеринка? Круто!

Я хотел вставить что-то про День Победы и про то, что мы скорее поминаем наших дедов, но Петр опередил меня. Он театрально смахнул крошки сухой листвы от березовых веников с лавочки и, торжественно указав на нее рукой, громко произнес:

– Прошу к столу, оцените русское застолье и гостеприимство!

У меня внутри все оборвалось. Увидеть жениха Алисы уже было мучительным испытанием, но сидеть за одним столом, смотреть, как его липкие от пота ладони сжимают ее кожу на оголенном бедре, поглаживают ладонь, как он целует ее, между делом, лишь на миг отвлекаясь от разговора… Это просто невыносимо, однако было поздно. Я мог ненавидеть его, но Алиса была ни при чем и искренне считала меня другом. Я должен был играть свою роль, обязан, ради нее и ради того, чтобы не оттолкнуть это чудесное создание окончательно.

Кен и Алиса переглянулись, и Алиса, будто угадав мои мысли, спросила, глядя на меня:

– Это удобно? Мне кажется, мы будем мешать.

– О чем речь? – всплеснул руками Петр. – У нас столько всего, что и вчетвером не справимся, давайте-давайте, не стесняйтесь!

Он живо усадил их за стол и начал традиционный застольный разговор, какой всегда случается, когда встречаются люди незнакомые или давно не видевшие друг друга. Кен что-то говорил о работе, о том, что занимается недвижимостью, много шутил, и, судя по смеху Алисы и Петра, шутил он остроумно и уместно, а я все больше молчал, делая вид гостеприимного хозяина и отлучаясь то и дело за закусками, чистыми тарелками и напитками. Алиса, если и заметила напряжение во мне, виду не подавала. Она жалась к Кену, словно на улице было прохладно, и, казалось, вовсе не замечала меня, хотя периодически предлагала помочь, но я исправно отказывался.

Не знаю, сколько мы так провели времени, но, когда Петр радостно сообщил, что баня готова, я замер, осознав, что он уже давно пригласил туда и Кена с Алисой.

– Отлично, я принесу купальник и кое-что из масел, если вы не против, – радостно воскликнула Алиса. – А вы, мальчики, можете пока начинать.

Мы остались втроем, и я вспомнил, что совершенно не так представлял посещение этой самой бани в компании с Алисой. Не так я рисовал образ желанной девушки в окладе новых бревенчатых стен и деревянных полок, на которых в мыслях обнимал и прижимал ее горячее тело к себе. Но игра уже началась, и надо было доигрывать.

– Ну, Кен, тебе стесняться, я так понимаю, нечего, а мы так, в плавках. – Петр кивнул на предбанник, где уже успел раздеться, и ждал нас в дверях в синих трусах и с сияющей улыбкой на лице.

– Догола раздеваться? – удивился Кен, которого эта идея не на шутку испугала.

– Ну да, – не понимая, почему именно смущается хомяк, подтвердил Калугин, – тебя она голого не постесняется, а вот мы, пожалуй, прикроемся.

– Ладно, – медленно проговорил Кен и неуверенно двинулся к бане…

Мы сидели в просторной парилке, когда вернулась Алиса и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь.

– Ого! – Она рассмеялась, увидев хомяка, стыдливо замотанного в простыню. – Я тут переоденусь, так что пока не выходите.

– Я, пожалуй, подышу, – сказал Кен и с виноватым видом выскользнул к Алисе в предбанник, придерживая простыню руками.

Я слышал, как они говорят за дверями, и, хотя не мог разобрать слов, ревность буквально переполняла, норовя выплеснуться на раскаленные камни. Али в метре от меня прямо сейчас стоит абсолютно нагая перед этим человеком. Мне же было противно от одного вида голого Кена, когда я неожиданно поймал себя на мысли, что она занимается сексом с этим телом…