Игра колибри

– Хотелось бы верить, – скептически отозвался Патрик. – Если все действительно окажется таким, как ты представляешь, может, нам удастся подобраться к ублюдку… Ты что же, любишь футбол? – Он ткнул банкой с пивом в сторону телевизора.

– Да, это же один из лучших матчей «Ювентуса» в Лиге чемпионов, – восторженно проговорил Виктор, устраиваясь на старый диван под гимн Европейского кубка.

– Ты снова меня удивляешь, – усмехнулся Патрик и, протянув руку в его сторону, чокнулся с ним полупустой банкой.

– Ты не задумывался, почему одних называют шлюхами, а других нет? Где та самая грань? Как ее определяют? Почему одну девчонку считают шлюхой, хотя она всего-то один разок обнималась с каким-нибудь футболистом на школьной вечеринке, а другой удается переспать с десятком парней, но ничего такого не происходит?

– А что тут думать? По-моему, все очевидно. – Патрик нервно приложился к банке, так что ударил ею по зубам.

– Вообще-то не совсем так. – Виктор нажал на паузу, и еще молодой Зинедин Зидан застыл в полушаге от зеленого футбольного газона, держа за руку абсолютно растерянного мальчишку лет десяти. – Вот попробуй сформулировать это понятие не эмоционально, а как детектив. Уверен, ты поймешь, о чем я говорю. Большинство людей никогда даже не задумывались об этом, такова уж наша натура… Мы слепы к очевидному.

Патрик посмотрел на Виктора с улыбкой и читаемым в глазах превосходством, словно говоря: «Пару пустяков, парень». Но через несколько секунд мучительных раздумий его брови поползли вверх, и он удивленно уставился на Виктора.

– Сукин ты сын! Чтоб меня… Выходит, шлюха – это что-то вроде подсудимого, свидетели по делу которого знакомы друг с другом. Выходит, если свидетели не знакомы, – он сделал ударение на «не», – то подсудимую уже никак не назвать шлюхой, и все сводится только к тому, как много любовников знают друг о друге и насколько каждый из них болтлив! Верно?

Виктор рассмеялся и, подтянув немного брючины штанов, чтобы они не сковывали движений, уселся вполоборота к Патрику.

– Да, примерно так. Но в жизни, в особенности во взрослой жизни, где круг общения не замкнут классом или кампусом, любовники должны как-то узнать друг о друге. Сотэ борются с этим как могут, они не терпят копания в прошлом и всячески наставляют постоянных подруг не вспоминать о прошлом. Обычно достаточно одного бойфренда в год, чтобы социум поставил клеймо шлюшки, при условии, что минимум двое знакомы друг с другом и являются частью одной компании. Таким образом, сотэ не мусорит в одном месте несколько раз либо выбирает пташек с разных жердочек, чтобы одна другой не напела лишнего. Рискованно, но зачастую работает!

– Как это может помочь делу?

– Очень просто. Сотэ таких ошибок стараются не допускать, это первое. Их любовники чаще всего совершенно из разных сфер, они физически находятся в разных местах, а зачастую и стоят на социально разных ступенях. Даже если любовники случайно и встретятся, то просто не станут говорить на эти темы. Сотэ выглядят весьма сдержанными в плане секса и консервативными. Хотя, по статистике, в постели они не очень. Это скорее упругий трофей, который трахают с чувством покорителя Эвереста, а не ради умопомрачительного процесса.

– Выходит, свидетели незнакомы друг с другом, а значит, каждый из них рисует фее розовые крылышки, хотя эти феи и в туалет прогуливаются, и за член берутся руками… Ай-ай-ай…

– Да, примерно так, но тут есть одно но! Любовники сотэ всегда стремятся облечь их в узы брака и словно заклеймить собственной фамилией и колечком. Она – их победа, их трофей, а трофей принято выставлять за стеклом другим на зависть. Это даже не любовь, а помешательство, в чем каждый из них убеждается после разрыва, забыв о сотэ через удивительно короткий срок!

– Выходит, их мужчин тоже можно классифицировать, и не только по тугому кошельку и домику на побережье? – задумчиво уточнил Патрик.

– Да, что касается мужей, я бы описал их как хвастливых и весьма посредственных, хотя зачастую они принадлежат к среднему классу и даже чуть выше, но то – или следствие удачи, или поддержка родителей, не более. И лишь окрепнув, сотэ атакует рыбку покрупнее, сводя с ума или Маяковского, или Цезаря. А у них, в свою очередь, рождается вполне объяснимое желание показать ее миру. Однако, желая манипулировать мужчинами, такой недостаток, как излишнее хвастовство своей женщиной, сотэ им прощает. Заметь, понимает, осознает и при этом оставляет незамеченным и лишь использует его как еще один рычаг для манипулирования. У нас же, благодаря кичливости этих бедолаг, появляется шанс выловить нужную информацию в сети, найти то, что они разместили о своих женщинах, среди заметок, статусов и постов. Мы ищем не столько сотэ, тут информации всегда мало, мы ищем их хвастливых мужчин, всегда готовых протрубить миру, какую красотку они трахали накануне. Как-то так…

– Весьма доходчиво, – проговорил Патрик, потирая виски пальцами. – Ищем рыбу не по поплавку на воде, а по рыбаку у берега.

– Именно так. – Виктор улыбнулся и снял видеозапись с паузы.