Игра короля

— Царство богов. Сейчас мы находимся в небольшой части этого царства, однако главный город Соларема, где живут большинство, находится над нами, в облаках.

Она посмотрела на мое лицо и, словно понимая, что я не собираюсь отпускать эту тему, продолжила.

— У Соларема есть свой правитель, о котором мы поговорим позже. Стремясь быть ближе к нему, Эссос основал свой дом здесь, ближе к Подземному миру. Представьте себе Соларем как трехъярусный торт: верхний слой — это город, расположенный в облаках, потом — Земля. Между Соларемом и этим домом и царством смертных есть завеса. Если бы кто-то отдернул эту завесу, смертные увидели бы парящий город. Последний слой — это Подземный мир, где правит Эссос.

— Я слышала, что некоторые из вас называют его Богом Смерти или Повелителем Подземного мира. Одно из этих названий верно. Он Бог, но не смерти… он Бог или Король Подземного Мира. Он предпочитает, чтобы его называли Повелителем, но… как это сейчас говорят? Прогибаться?.. он будет прогибаться перед другими и настаивать на том, чтобы ему воздавали должное уважение как Королю. Все люди, о которых мы будем говорить, являются Богами или Богинями, главными или второстепенными. Не забудьте проявить им должное уважение.

Я открыла тетрадь и начала яростно писать, стараясь как можно лучше следить за происходящим. Информация летела на нас быстрее, чем мы успевали за ней. Я огляделась и увидела, что Кэт пишет стенографией, которую использовала всегда.

Сибил подчеркнула, как важно знать разницу между Еленой Троянской и кем-то по имени Елена, и говорить почтительно с людьми, которые будут на балу. Не успела я оглянуться, как урок закончился.

Сибил объяснила, что уроки будут становиться все более и более подробными. Похоже, нам придется изучать старые сплетни. В предоставленном Сибил учебнике я увидела, что мы будем изучать взлет и падение римлян и греков.

В колледже я избегала философию, но сейчас мне предстоит изучить ее очень подробно. Большая часть нашего первого урока была вступительной, прежде чем мы узнаем, кто являлся ключевыми игроками. Сибил обещала, что настанет время и она расскажет нам о различных Богах и Богинях, включая родословную Эссоса, но нам нужно выучить скучные фрагменты, прежде чем мы сможем перейти к хорошему материалу.

После урока нас повели к кабинету Эссоса, останавливая у каждой картины в зале. Сибил подтвердила, что картина, которой я восхищалась, действительно принадлежит к серии «Кувшинки» Моне и висит рядом с оригиналом Пикассо. Каждое имя, которое она перечисляла, пока мы шли по коридору, возвращало меня к семинару по истории искусств на первом курсе.

— Это гордость и радость Эссоса, — сказала Сибил, пока шла по коридору и остановилась у двойных дверей напротив кабинета Эссоса. Она открыла двери и провела нас в галерею. Я не помнила эти двери, когда виделась с ним.

— Я знаю, что сегодня утром вы получили много информации, поэтому остаток дня полностью в вашем распоряжении. Можете остаться здесь или делайте, что хотите. — она встала в углу комнаты.

Почти все походили по комнате несколько минут, прежде чем уйти, чтобы посидеть на улице на солнце. Я заметила, как Кэт листала свою тетрадь, когда выходила. Я решила остаться и посмотреть, что перед нами. Зная, что у Эссоса в прихожей уже есть бесценные сокровища, мне захотелось знать, что он хранил в своей галерее. Признаться, мое внимание во время изучения истории искусств было в лучшем случае эпизодическим, но некоторые из представленных передо мной картин мне знакомы.

Я потеряла счет времени, но у меня имелось хотя бы полчаса, чтобы побыть в одиночестве и забыть о своих обстоятельствах, что мне так необходимо. Все вокруг немного ошеломляло. Я остановилась возле «Звездной ночи» Ван Гога, своего любимого произведения искусства. Окруженная самыми известными произведениями искусства в мире, я не понимала, как они здесь оказались, но в данный момент мне было все равно.

— Красивая. — произнес тихо чей-то голос. Он стал мне таким знакомым, что я без удивления подняла взгляд и увидела, что Эссос стоял рядом со мной, наблюдая за моим выражением лица. Какая-то часть меня хотела думать, что он говорил обо мне, а не о картине, но он разрушил эту надежду, когда жестом показал на картину. — Разве не так?

— Она захватывает дух, — подтвердила я, кивнув. Он улыбнулся, показав на «Рождение Венеры» Ботичелли, и я пошла за ним.

— Мне нравится видеть, как искусством восхищаются. Слишком много смертных останавливаются перед картиной, чтобы сказать, что они ее видели, не получив настоящего удовольствия от произведения.

— Я никогда не была в галереи, но понимаю, о чем ты… люди не могут уделить время, чтобы насладиться красотой. — я сделала паузу, когда мы перешли к другому произведению. — Не думала, что ты коллекционируешь картины.