Игра не для всех. Крым 1942

— Значит так, бойцы, слушай мою команду: гранаты, бутылки сдаете мне, после тихо сидите в окопах и без команды не дергаетесь! Но как только скажу — встаете и открываете огонь по пехоте противника, нам нужно будет отрезать ее от танков. Задача ясна?

— Так точно!

Обращаюсь уже к артиллеристам:

— Слушайте, «боги войны», кто у вас самый крепкий?

Самым крепким оказывается замковый: у него действительно мускулистые, жилистые руки. Протягиваю ему обе принесенные гранаты и единственную трофейную «колотушку», взятую с мертвого десантника:

— Вяжи противотанковую связку. Она конечно слабенькой выйдет, но если закатишь под днище, должна сработать: там броневой лист совсем тонкий. За основу бери трофейную гранату, но учти — у нее довольно долгое время горения запала. Потому раскрутив колпачок внизу и оборвав нитку с шариком, бросай с секундной задержкой, иначе механик успеет ее проскочить. Сумеешь?

Артиллерист сосредоточенно кивнул. Ну, дай Бог… Конечно, лучше бы метнуть связку самому — но из-за раны и потери крови сил на нормальный бросок просто не хватит, увы… Оставшимся пушкарям я отдаю бутылку с заводской зажигательной смесью «КС».

Жидкость КС состоит из раствора белого фосфора в сесквильсуфиде, горящего при температуре в 1000 градусов. Среди особых свойств стоит также выделить устойчивое прилипание к поверхности и то, что жидкость не тушится водой. Наиболее эффективно пламя сбивается песком или медным купоросом.

Спасибо за информацию…

— Значит так бойцы, слушаем сюда: как только танки приблизятся, мы откроем огонь из всех стволов, постараемся заставить пехоту залечь. Первый бросок за вашим гранатометчиком, ну а вы по ситуации — либо один танк жжете вместе, либо оба, в случае неудачи товарища.

Заряжающий хмуро ответил:

— Да «коктейль Молотова» танки только сзади берет, если за башню забросить, чтобы жидкость стекала сквозь решетки на двигатель.

— А ты уверен, что останешься жив к моменту, когда танк проедет по окопу над твоей головой?!

Боец промолчал, а я рефлекторно стиснул последнюю, третью бутылку с пропитанным горючкой фитилем из ветоши, наполненную смесью бензина и солярки.

— Парни, теперь все зависит от вас. Мы как сможем, прижмем немчуру, ну а вы уж постарайтесь бутылки забросить на башни; глядишь, ослепнут экипажи, попробуют люк открыть, а может и борт в панике подставят… Удачи одним словом.

Артиллеристы синхронно кивнули, сохраняя на лицах самое серьезное выражение, я же обратился к Филатову и Красикову:

— На вас вся надежда, воины! Не знаю, что представляют из себя остальные красноармейцы, а вы у меня меткие, тренированные стрелки. Только на вас и могу положиться.

Во взглядах соратников я прочел даже некоторое воодушевление — а секундой спустя у меня потемнело в глазах, и я почувствовал, что теряю равновесие. Испуганные подчиненные успели меня подхватить, но к этому моменту в голове уже прояснилось:

— Спокойно, спокойно! Устал видать просто.

На деле устать-то я, конечно, устал, но сознание теряю прежде всего из-за потери крови. Если так дальше пойдет, я ведь здесь и останусь… А с другой стороны, не отразим атаки, вообще тускло будет. Надо собраться.

— Сейчас парни, сейчас… Водички попью…

И действительно, я делаю добрый глоток из фляги, предварительно закинув в рот сразу три таблетки «маршгетранка», после чего обильно их запиваю, смывая вкус лимонадного концентрата. Ну, сейчас должно полегче пойти…

И идет. Сердце начинает бухать так, что его удары буквально отдаются в груди. Что же за гадость они сюда добавляют? Будет хорошо, если только кофеин…

Впрочем, хоть голова и начинает болеть, но зрение и сознание проясняются. Я отчетливо вижу катящие в нашу сторону танки, заодно став свидетелем противостояния боевых машин фрицев и наших бронебойщиков по фронту позиции…

Глава 7

8 мая 1942 года. Декретное время: 12 часов 35 минут. Запасная позиция 63-й горнострелковой дивизии.

Расчеты ПТРД выбрали единственную верную тактику, подпустив врага едва ли не на сто метров, где бронепробиваемость противотанковых ружей Дегтярева достигает 40 мм. Одновременно с их первыми выстрелами открыли огонь и пулеметчики, оживились стрелки, отрезая уже очухавшуюся после шрапнельных выстрелов немецкую пехоту.

Мне показалось даже, что я вижу в бинокль, как рикошетят от брони сломавших строй и наступающих теперь развернутой цепочкой танков бронебойные пули, высекая при этом искры — первый залп расчетов ПТР не дал результата. Но при этом они себя демаскировали… Три противотанковых ружья против девяти орудий «Гочкисов» — это даже не неравный бой, это чистое самоубийство.